Зло в кавычках я писал

Зло царь рассмотрел при ярком свете
В незапамятном ещё году -
Человек весьма богат, известен.
Но не дал Бог пользоваться этим…
Что Екклесиаст имел в виду?

Речь о властной сути подноготной,
Думаю, здесь царь достойный вёл.
Как себя почувствуешь вольготно,
Если есть запрет не делать что-то.
Ты ж с козлом бодаться не осёл.

Засвети лишь - вмиг отнимут лишку.
Поводов для этого не счесть
Зоб набить чужим, аж до отрыжки.
Правда, кто богат, свою коврижку
Только в одиночку любит есть...

Злой зима предстала эта -
Все как цуцыки дрожжат:
Вот бы жить, где вечно лето,
Только б накопить деньжат.

А зима клюкой грозила,
Что весну, де, прогоню;
У меня такая сила,
Хоть стоят деревья ню,
Обмороженные прячут
Люди щеки и носы,
И спортсмены не маячут,
Лишь одетые в трусы.

Разгоню де, заморожу,
И пощады не проси,
Хоть на треснувшую кожу
Двадцать кремов наноси,
Хоть оденься в три дубленки,
Хоть из дома нос не суй,
Хоть в квартире, хоть в избенке...

Злой январь за окном...
И метелит, и вьюжит...
Застыванье природы,
Замиранье внутри.

Стужа лютая царствует...
Но согреет надеждой
Благодать рождества -
Оживленье души.

Злой пастырь вещал, вешал на всех столбах,
собак несогласных, считал непоколебимос-
ть букв гласных и других, иероглифов и ара-
бской вязи, и из грязи в князи, или наобор-
от, так вот, ах-ал, одевал ефод, талиф, как о-
н был молод, горделив, ему казалось, что в-
ечен, сбил его автомобиль, тот, что проезж-
ал и был безупречен, раздавил мозг, по бр-
усчатке размазал, злого пастыря и доброго
одновременно, шли рядом, вместе, и погиб-
ли оба сразу, потому что водитель, заснул,
не увидел...

Я воюю с моими желаньями,
Генерирует их мир души.
Я воюю с её притязаньями,
Что заставят любого грешить.

Я воюю с инстинктами, с временем.
И пытаюсь найти я себя.
До любви добираются верные,
Мне никак без любви быть нельзя.

Припев:
Я диссидент своей души.
В душе отрава
Из телевИзиОнной лжи,
С из СМИ приправой.

С экрана девки в стрингах жгут,
Поют о сексе.
А я любовь и счастье жду
В земном контексте.

2
Я воюю с душой и соблазнами,
Испытания эти пройду.
Люди были всегда...

Зло делает зарубки
На вехах лжи святой.
Как коршун над голубкой
Рок кружит над Землёй.

Закованы в оковы
Надежда и мечта.
Успех парализован.
И жизнь совсем не та.

Разносятся ветрами
Тоска и суета.
Морока между нами,
Сплошная маята.

Что стало с этой жизнью?
Впустили чужаков!
Беда рисует кистью
Крест на помин веков.

Все рушим мы основы –
Фундамент бытия.
Безликий мир наш новый –
Из ханжества броня.

Все сломаны каноны
И заповедей штифт.
Мир к вымиранью склонен
От...

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

1
«Вот дядя — Чёртово отродье!
И, всё ж, разврат — его сгубил,
во пьянку вляпавши колодье,
здоровья пыл — вконец добил!
Но сильно как, в нём, святотатство,
«срубить» чтоб, под шумок, богатство,
а на делёж — халявы рой,
головняком мне — в геморрой,
ведь стать сиделкой должен буду,
коль мнение родичей — Закон,
а я, как лох, ну..., дурагон,
но «косяка» - не забуду...
И если «крякнет», в кутерьме,
оставлю всех козлов, в дерьме!»
2
Так зло металось в теле Беса,
кто мчался — словно...

Из года в год, из века в век…
«Легко», шагает человек —
Всех и всё обвиняет,
А себя не замечает.

Никакие события и вехи
Не мешают горе-человеку.
Так… без оглядки он шагает
и… добро в кавычках источает.

Думает, что правильно живет
И осуждения сыплет он уже
на весь народ…
На Род, на Родину, на Отечество —
Вирус этот поразил человечество!

Эгоизм в людях процветает,
К Добру, двери заслоняет.
Закрывает он Душу, портит отношения,
Вот это и есть — жертвоприношение!

Пусть лучше...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...