Зимний Питер

.
Алеет солнце за окном;

крадётся вечер тихий;

пусть старых улиц зимний сон

под ноги мне ложится.

Люблю дышать тобою, ты,

мой добрый милый город,

расскажешь нежные стихи

про молодость… Мне дорог

родной и шумный парк «Пушкарь» –

мечты, надежды, юность –

где первая любовь пришла…

Уходят годы… Грустью

окутывает город сон,

и греет душу память;

пройдусь до Золотых Ворот

под жёлтыми огнями.

Сверну к реке. Двадцатый дом:

деревня… звёзды… печи...

Зимой колючей - букет сирени.
Весны дыханьем тепло струится.
Я прикасаюсь, мой нежный гений,
Губами мягко к твоим ресницам.

Мне будет долго ночами сниться,
Как танцевали снежинок тени,
Сиянье счастья на наших лица,
И этот зимний букет сирени.

Белоснежка зимнего квартала
Созерцает юные снежинки,
И они садятся на реснички,
И доверчиво растают в жемчуг капель…

Белоснежка возвращается с работы
С легким сердцем и усталыми глазами,
И с влюбленно-розовой улыбкой,
Словно в чувствах навсегда весна…

Белоснежка знает – все оттает,
Побегут с журчаньем ручеечки,
Солнышко прогреет влажный воздух,
Март разнежит, будет хорошо…

Белоснежка на ходу мечтает…
Впереди – ледовая дорожка;
Оттолкнется ножкой озорною
И прокатится со...

С неба звёздная сыплет пороша,
В лунном свете снежинки искрят.
Снегопад – непосильная ноша.
Тихо в парке, все «жители» спят.

Спят под тёплым ночным покрывалом,
Видят странные летние сны.
Лишь морозец да ветер усталый
Напевают им песни свои.

Воробьи на заснеженных ветках
Все нахохлились, мрачно глядят,
Да вороны, подружки-соседки,
С высоты за порядком следят.

Спит земля в серебристом наряде,
В зимнем царстве покой и уют,
И в торжественном, строгом параде
Все весну запоздалую...

Холодное зимнее утро,
Иду по аллее, не зная,
Куда, с какой целью, откуда,
А снег следы заметает.

Обмерзшие зябкие пальцы
К горячим щекам прижимаю,
Мне нечего больше стесняться,
Слетайся воронья стая.

Усталая, перед толпой
Стою в мутных водах забвенья,
Мне жизни не нужно другой,
Рыдаю за их прегрешенья.

Последний дождь перед объятием зимы
Насквозь пронзает, без того озябший воздух.
Воскресный день опять безжалостно размыт
Святой водою иль слезами с небосвода.

Уставший дом стоит в пред-зимнем полусне,
Листвой опавшей прикрывая спину-крышу,
И в этом сне он видит мягкий белый снег,
Что на просторы опускается чуть слышно.

Но слабым шорохом разбужен великан-
Кошачья тень лелеет мысли о приюте,
И пусть скрипят все половицы чердака,
Нет для кота теперь пристанища уютней.

Тебе пишу из зимних дней
под треск в печи поленьев старых,
заснежен всякий путь ко мне,
в шагах и мыслях - он немалый.

Покой здесь властвует сейчас,
кисельных берегов он гуще,
но утомляет каждый час,
когда иной, с тобой, упущен.

Отмерен срок до января,
недели катятся под гору,
ещё чуть-чуть, откроют взору
год новый, и его заря

нежданной свежестью пленит,
мир охлаждённый приукрасив,
и вдохновенный ляжет стих
на белый лист, что так бесстрастен.

Если зимняя... прохлада надоела...
Если спать охота то и дело...
Если солнышко мерещится уже во сне...
Сделай шаг самостоятельный к весне...
Набери камней, каких ни есть ракушек...,
Пуговиц..., комплект серёг из ушек...
Таз возьми...- подходит тут любой...
До краёв залей его прозрачною водой...
Свет поярче- это будет солнце...
Только не смотри в морозное оконце...
Чтоб не смазать впечатление от пляжа...
Что ж, по- моему, неплохо очень даже...
А теперь расслабься..., и...

Вечер тихо спускался на город, подбивая подушки-сугробы.
Он заглядывал в окна жилые и спешил поделиться теплом.
Прикурив от луны сигарету, зажигал маяки для прохожих.
И заботливо на ночь машины накрывал серебристым чехлом.
Эта женщина, в лёгкой тревоге, из-за шторы, с надеждою робкой,
Ищет взглядом кого-то у входа… (подожди, не грусти, он – вот-вот…)
Поправляя уложенный локон (не ошибся ты, вечер, похоже),
Отраженью в стекле улыбнулась, прошептала: – Я знала – придёт!

***
Два окна...

Закружился ветер зимний
Снежным вихрем в облаках.
Вербы куст — убогий, синий —
Осыпается, как прах.

Успокоюсь и забуду
Боль утрат, печаль измен.
Я не раз бежал отсюда,
Жизнь ведь галлюциноген.

Я бежал на край вселенной,
Чтобы смять цветок идей
И забыть душою бедной
Про себя и про людей.

Я вернулся в край крысиный
Без ответов, без вестей...
Вербой той — убогой, синей —
Я осыплюсь до костей.