Жжет

Дождь — сорвался с края сентября…
и летит… беспомощный и русый…

Я давно не заходил в себя.
Я давно не разгребал там
мусор.


Листья врассыпную: кто куда!
Странные напевы… мысли… чувства…

Золотых стихов Улус Орда
день и ночь внутри меня
кочует.
Жжет костры. И поит лошадей
семиречной северной водою.

Плач шакала…
Голоса людей…
Всё смешалось ночью вороною.


Дождь сорвался. С края сентября.
Капли шелестят
в изломе лунном…
Я давно не заходил в себя…
Там всё...

Пуста казна у Короля,
Лишь он об этом знает,
Что в сундуке нет ни рубля,
Народ пока кричит «ура!»,
Но все ж доверье тает.

Сидит Король один всю ночь
У лунного окошка.
Иссякла к осени вся мочь,
И Королева смылась прочь,
Тортов доевши крошки.

Он жжет свечу воспоминаний,
Вздыхает по ушедшим дням,
Когда на гребне обожаний
И в серпантинном ликованьи
Мир падал ниц к его ногам.

Теперь, ссутулясь виновато,
Не знает чем кормить народ;
А вдруг (зверюги!) брат на брата
Они попрут...

Солнце жжет мои глаза, я иду домой,
Бледно белая слеза катится долой,
Под ногами зазвучал розовый сверчок,
Я его не растоптал, пусть живет жучок.
Пусть зеленая трава мнется под ногой,
Мне теперь уж всё равно, я иду домой.
Тучи сходятся в один тёмно серый ком,
Нужно срочно поспешить, иль начнется гром.
Капли злобного дождя хлынули на рожь,
Засверкает там гроза и начнется дождь.
Всё теперь мне нипочем, топну я ногой
Потому что как всегда, я иду домой!

Открывайте шкатулки пустые,
Мелы прячьте в седой малахит,
Лижут черви титулы витые
И путраментный грозен рахит.

Ночи мил галилейский меловник,
Со налистий ссыпается рис,
Вепри снов объедают рифмовник,
Жжет лимонную кисть кипарис.

Венских риторов юная слава
Не к рябому Каифе нежна,
Скипетр ал и сребриста булава
Ассирийского царствия сна.

Фарисеи ли, дети заснули,
Терны гасят Коринф и Ефес,
Не асийскую вязь промокнули
Смертным шелком – фьеолы небес.

Плюшем бледным оденутся...

Любовь, что демоном сомненья жжет,

Мечом грудную клетку рвет,

Выклёвывает сердце и отравляет жалом.

Любовь, что рушит лёд,

Сама же айсбергом встаёт и выпивает Океан!

Как застывает солью ран.

Любовь, что осушает Океан!

Взрывает храм навстречу новым дням!

Меняет истину и ложь местами.

Любовь, что происходит между нами,

Не остывает красными зрачками на дне пустынь.

Но гасит солнца, разбег галактик ускоряет,

Вселенную до взрыва расширяет

Любовь, что правит...

Как плохо сталкиваться с этим чувством:
Неразделенная любовь всего больней,
И сердце жжет, и на душе так грустно...
Но что поделать, коль не нравлюсь ей...

За что не нравлюсь, - этого не знаю...
Ведь так устроено, что каждому своё:
Я, к сожаленью, на гитаре не играю,
А кто то ей под музыку поет.

Вот истина, знакомая всем людям,
Которую усвоил я теперь:
"Чем больше женщину мы любим,
Тем меньше нравимся мы ей"...
______________________ 25.06.1993

Мир дому Вашему, Великие Творцы!
Богат наш мир творением душевным.
Звенят сердечных таинств бубенцы,
Даря тепло писанием откровенным.

Весенний звон восходит в резонанс,
Открытыми ладонями ко свету.
Как дорог этот маленький аванс,
Даря надежду вечному поэту.

Восполнив чашу счастья, небосвод,
Откроет добродетели дорогу.
И мы,так по крупинкам, понемногу,
Проложим путь ко свету наперед.

И верой в сердце в светлую надежду,
От сердца чистого в желании добра.
Сомнения сжигаем все...

Мучительно-томящая раздвоенность
Не станет односложностью, не станет…
Сомнением рожденная растерянность
Не станет неизбежностью, не станет…
Благополучно-теплая устроенность
Не станет счастьем для тебя, не станет…
Размеренно-спокойная уверенность
Не станет спутницей твоей, не станет…
……………………………………..
Но сердце не остынет, не устанет,
Любви на десять тысяч лет достанет,
Я знаю, лишь такое чувство вянет,
Что сердце беспокоит, но не ранит…
………………………………………
Болезни сердца моего...

Черное-черное поле,
Стелется пар,словно дым.
Пахарь с кобылой гнедою
Потом исходят над ним.
Застит глаза пеленою,
И вот предстает перед ним
Не черное-черное поле,
А нива с зерном золотым.

Выйдут с серпами казачки,
За пояс заткнут подолы,
И замелькают прожженые руки,
А ноги,как мрамор белы.
Знатно родила пшеница,
Встали снопы вереницей.
Лица утерли платками,
Жадно припали губами
К чистой,прохладной водице.
И жарко,и душно вокруг,
И чудится им хлебный дух,
Как в кадке вздыхает...

Грусть-тоска обуяла моей головой,
Жжет депрессия разум и волю,
Свет дневной заменился холодною тьмой,
И лекарства бессильны пред болью.

Боже, боже, опять впереди пустота,
Кто-то видит в ней связь с преисподней,
Пусть Морфей заберет в царство вечного сна,
Я не буду обузой какой - то.

Заберусь в сновиденьи подальше от всех,
Где никто и ничто не достанет,
Куда сердце подскажет, пойду по земле,
Это вечность безмолвных скитаний.

Я потерян, без цели, нет рядом друзей,
Только лист...