Жуткое столетие

Мы всю жизнь на войне,
От которой уйти невозможно,
Даже если во сне,
Продолжается бой придорожный.

И наш враг изощрён,
Его полчища - тёмные мысли
И страстей легион
Жутким роем над миром повисли.

Мы всю жизнь на пути,
То идём, то ползём, то крадёмся,
И нельзя не идти,
Не идя мы с душой расстаёмся.

Расстаёмся с душой
Потому что душа наша - птица,
Её губит покой,
Она вечно к полёту стремится.

Мы всю жизнь на виду
И вся суть наша вовсе не тайна,
И обводят беду
Наши Братья...

Затянула в свои сети, заманила,
Горы благостные складненько сулила,
Речи сладкие шептала, усыпила,
Спохватился, только поздно уже было...

Затерялась нить серебрянная Духа,
Из-под ног ушла надёжная опора,
Ох и вязкое болото - бытовуха,
Оказались лишь туманом златогоры.

И теперь я опозорившийся пленник,
И о помощи подумать даже стыдно,
На душе уздой повис постылый ценник,
Всюду тьма и к Свету выхода не видно.

Всем чужой. Здесь грязный раб, а там - предатель,
Презираем там, а...

Нам иногда, когда мы в доме одни,
ужасы разные в темноте видны.
Шевеленье-вздохи жуткой темноты.
Шорохи и скрипы гулкой тишины.

В окна вдруг царапнет когтями темнота,
и чем страшнее нам, тем сильней она.
Наконец, мы в панике, быстрей включаем свет,
и ничего ужасного рядом уже нет.

Расскажу тебе один простой секрет:
"Ничего страшнее страха, на свете нет."
Главное, вовремя успеть включить Свет,
чтобы убедиться - страшного тут нет.

Часто нам приходится падать и вставать.
Но...

Болею не гриппом, не корью,
Не жуткою зимней мигренью,
Болею несчастной любовью,
Брожу за тобой нервной тенью.

В бреду лихорадки желаний
Молюсь твоим окнам-иконам.
В бреду полуночных мечтаний
Завязло «люблю!» в горле комом.

Никак не восстать над мечтою,
Не выдрать из сердца занозу,
Никак не проститься с тобою.
Мне «Антилюбвина» бы дозу

Принять и вернуться свободной,
В ту жизнь, что казалась ненужной.
Принять, снова стать беззаботной.
И вновь пред тобой...

На севере Ирландии сосновые леса,
там Солнце кругом ходит, там ночка -полчаса.
Два камня. Вот часовня замшелая стоит.
Я помню Йерну, книгу, береговой гранит.
На севере Ирландии(смывает дождь следы)
ужасный холод летом. О Лете помнишь ты?
В кудрявой теплой шубе идет -бредет овца,
бурленьем волн холодных наполнены сердца.
Простым ирландским словом ругается пастух,
соленый ветер носит собачий лай.Без брюк,
друг пастуха - шотландец, поет напев простой,
овец пугает жутко волынки глас...

Неясно и слабо отражены,
На белом листе твои черты,
Они заманчивы, милы,
Притягивают нежные губы твои.

Этот невинный детский взгляд,
Такой ласковый и непорочный,
Скрывает твои жуткие мысли,
Образ твой, настоящий и точный.

Как разглядеть эти контуры лица,
В которые безумно влюблен я,
Как узнать тайну, что прячут глаза,
Твой блик, загадка для меня.

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Этот старый подъезд, краска слезла со стен,
Тускло лампа горит под седым потолком.
Здесь мертвецкая тишь захватила нас в плен,
Ты стоял и курил, позабыв обо всём.

Дым пуская струёй просто так - в никуда,
Ждал вопроса, уже приготовив ответ.
Опуская глаза, бессердечно молчал.
Тишина за тебя мне ответила "нет".

Между нами лишь дым и тоски пелена.
Упиваемся мы беспощадной борьбой.
Это жуткий барьер. Это жизни стена.
Мы её никогда не разрушим с тобой.

Вот опять говоришь ты всё теже...

По балкону кошка бродит.
Кошка чёрная как сажа.
Не поглаженная, вроде,
Не покормленная даже.

У неё глаза как плошки
И горят как два опала.
По балкону ходит кошка.
Как она сюда попала?

По кошачьему капризу,
Или может просто в шутку
Кошка прыгнула с карниза.
Может там темно и жутко?

Может там ужасно грустно
И безумно одиноко?
А у нас тепло и вкусно
Пахнут запахи из окон.

Кошка ходит по перилам,
Взгляд то вспыхнет, то потухнет:
- Что же там у вас сварили
И дают сейчас...

Мир слезами умывается:
у Мужчины между ног,
к сожалению, болтается
Санта-Клауса мешок.
В том мешке гирлянды красные
в изобилии лежат.
Их названия ужасные
как проклятия звучат:
«мордобой» и «поножовщина»,
«с алкоголем баловство»,
«женский плач» и «безотцовщина»,
«безрассудство», «воровство».
И звезда в мешке валяется
(тоже красная она)
и при этом называется
жутким именем «война».
Санта-Клаус там из пластика
влез на пластиковый трон.
Колпачок его со свастикой,
а зовут...