Жуткое столетие

Как волны в море катятся столетья.
Запущенные мощной тетивой,
Несутся сквозь культуру лихолетья,
И зарастают города травой.

Цивилизаций чудную огранку
Кромсает неумелый ювелир.
Но выпрямляет горделивую осанку
Родившийся в руинах Новый мир!

Мир молод, весел и пассионарен.
В нём дикость, необузданный талант.
Да, он жесток, но как потенциален
Живущий в нём мальчишка-дилетант.

Подъём! Расцвет! – Пресыщено-красиво.
Упадок! Гибель! – Глина и песок.
Курганы, колосящиеся нивы…
И...

Пара часов до рассвета
Скоро закончиться ночь…
И нет на вопросы ответов,
Куда не пойду – везде дождь…
Слезами холодными плачет небо,
Мутной рекой уносит мечты,
Все в этом мире нелепо
Лишь горе там, где есть ты.
Ветер гонит прочь черные тучи.
Знаю, скоро наступит рассвет
Да вот только терпеть нет уж мочи,
Я устала от всех этим бед.
И уснуть бы на пару столетий
Беспробудным спокойным сном.
Видеть сны о прекрасном, о лете
И не помнить, забыть обо всем…

Что мы ищем,
Года, столетья?
Разуму пищу?
Секрет бессмертья?

Боль, страданья.
Все бесполезно.
Что за гранью?
Твердь или бездна?

Мост сожжен.
За спиною пламя.
Явь или сон?
Что перед нами?

Отрепетировав столетиями жизнь свою,
Я возвращаюсь вновь на эту Землю грешную.
Живу я очень строго по сценарию
И прихожу к глубокому я пониманию.

Сценарий нынешний мне надобно менять,
Чтоб жизнь свою по-новому начать.
А чтобы всё это реально совершить,
Необходимо свою душу изучить.

Пытаюсь вновь я заглянуть в себя,
Пока, что делаю всё это не любя.
Я без любви урока не пойму,
Без света в сердце, душу не приму.

Я очень-очень осторожно пытаюсь заглянуть в неё,
Здесь глубоко не...

Комок в горле
В глазах слезы,
Улететь бы в небо
Поближе к звездам.
Все надоело.
И смех не в радость
Я так устала…….
Уснуть бы, как в сказке
На пару столетий.
И снять надоевшую маску,
И душу раскрыть,
И забыть обо всем.
Не думать о прошлом
И жить новым днем
И мечтать.....

Он вырос среди этих самых улиц
На танцы бегал в летний сад
Разряд по САМБО, кандидат по боксу
Он заводилой слыл среди ребят

Семья обычная: сестренка, мать и кошка
Рос безотцовщиной – сбежал интеллигент
Уже в семнадцать был он так циничен,
Как тот рекламный опытный агент

Весна, повестка, хлопоты и сборы
Девчонка плачет, солнечный перрон
Не по приказу, а по доброй воле
Попал служить в десантный батальон

Учебка, город N (мы имени не знаем)
Жара и степь, солдатский сухпаек...

Выли стрелы сынов Стрибожьих,
Сквозь столетья врагов пронзая.
Ни покоя, ни сна не зная,
Спешной рысью бежали кони.

Звоном стали – примерзшей плоти,
Разрывая железо в клочья,
Бились россы, рыча по-волчьи,
Не скупились своею кровью…

Жили войны во имя прави,
Охраняя Руси просторы,
И Царьграда косые взоры
От скупого бессилья таяли…

Прячась в норах, полях, курганах,
В нас поганые грязью лили,
Но однажды ее испили
Из кувшина златой эмали.

…Чахло солнце. Сгущались тучи,
Словно...

Много лет назад Ланки владыка
С махараджей грозного Бомбея
Войны вёл, и кровь на поле брани
Всё лилась без меры и предела,
Приговором древнее проклятье
Для потомков двух родов гласило:
"Если принц Бомбея вдруг полюбит
Дочь Ланки, прекрасную царевну,
И дерзнёт любимую взять в жёны,
То супругов юных первой ночью
Гибель неминучая настигнет,
Смертным станет брачное им ложе."
Но столетий много пролетело,
Сладкими и жгучими сетями
Кама сердце принца из Бомбея
уловил, и в них увлёк...

Поток любви окутывает нас
И дарит долгожданный импульс телу.
Прыжок в небытие – минута, час?
А может быть, столетье пролетело…

Внезапно верх и низ перемешались,
И будущего с прошлым не осталось,
Они здесь – в настоящем – задержались,
Но через миг вновь время вдаль помчалось.

А в книге жизней новая глава
Стартует с незаполненной страницы,
Рукой незримой первые слова
Неспешно нанесли судьбы границы.

люди в безнадежности пропитаны осенью
а кто-то так и не узнает того что известно всем
проходит жизнь что поделаешь селяви
я заперся в комнате без электричества и времени
увеличиваясь и уменьшаясь одновременно

в кровь всасывается цианид
летит осенний лист с букашкой
последние куплеты докрутит патефончик
все фразы обмусолены до жути
я не вернусь обратно в захлопнутые книги

свербит субвэем внутри тела
в театре вместо зрителей столетья
их заражают прокаженные актеры
а павлов мучает...