Жуткий

Трудновато порой выбираться
Из обёрток пустых словесных.
Но за Жизнь так приятно драться
С усреднённым и жутко тесным
Старым сном...

Наши мысли, касаясь взглядом,
Украшают течение Жизни...
И всегда - невозможное - рядом,
Чудом радует, только свистни…
Чудо в том,
Что Живём…

Муравьишка-хвастунишка
Влез на ёлочную шишку,
Что есть силы, закричал:
- Я чудовище поймал,

Страшное, колючее,
Жуткое, скрипучее!
Весь народец муравьиный
Восхищён такой картиной.

Мимо муха пролетала,
Муравьишку услыхала:
- Ах, какой же ты врунишка,
Ты поймал простую шишку!

Вот опять в который раз, твоё я фото открываю,
Смотрю на блеск прекрасных глаз и взгляд не отрываю,
Так я способен просидеть хоть день, а может дольше,
С собой не в силах я владеть, не меньше и не больше,

Смотрю на губки я твои, и сердце замирает…
О как хочу прижаться к ним, никто того не знает…
Ведь лепестками нежных роз, они вошли в мой разум,
И стали вдруг дороже мне, чем все богатства сразу…

Твой носик, миленький такой, мне жутко симпатичен,
Хочу, его я целовать, пусть буду, не...

Хочу быть я только твоим, ты же будь навеки моя,
Будет жизни нам мало, двоим,
Чтоб узнать нам друг друга любя,
Моя жизнь, жизнью будет, лишь рядом с тобой,
Без тебя жуткой призрачной тенью,
Я прошу, ты поверь! в мою искренность слов,
Пусть покинут, прочь душу сомненья,
Не любил никого, как Олеся тебя,
Для меня ты как воздух прозренья,
Стало ясно теперь, что всю жизнь я искал,
Ту, что стала дороже в мгновенье,
Ту, что светом своим показала мне путь,
Ту, что стала любви озареньем...

Капли в лицо,
Холодно, жутко
Где-то она бредет в переулке.
Сердце ее замедлило стук,
Не видит, не слышит звуки вокруг.
Бредет в тишине
Легонько ступая
По мерзлой земле
О нем вспоминая.
Те дни не вернуть
Ушли навсегда
Счастливыми были
Недолго, три дня.
Три дня и две ночи
Много иль мало?
Он уходил –
А сердце кричало.
Вся жизнь для нее
Эти три дня.
Он не любил,
И она умерла.

Ты не приходишь и не снишься,
Возможно, ты меня забыл…
Тот удивительный мужчина,
Который чувства разбудил.

Тебя не знала - жила спокойно,
Возможно, мне казалось так.
Ты появился в моей жизни –
И начался, сей кавардак…

Всё время слёзы, всё время плачу,
Всё просто валится из рук.
Хочу, чтоб рядом был со мною,
Устала жутко я от мук.

Но…

Ты не приходишь и не снишься
И всё ж тебя благодарю:
За то, что просто повстречался,
За то, что просто я люблю…

Мы с мамой ехали в маршрутке
За сапогами в магазин.
Сидел напротив, в модной куртке,
Не то еврей, не то грузин.

Лицо красиво, как с картины,
Курчавый волос по плечам...
Зарос недельною щетиной.
В ручищах сотовый торчал.

Пытаясь позвонить кому-то,
Он долго кнопки нажимал.
Но вот без денег почему-то
Его никто, нигде не ждал.

Остался в прошлом шелест платьев
И шорох денежных купюр,
Гламурных дамочек объятья,
Костюм с иголки "от кутюр",
"Мягкова" вкус такой привычный,
И...

Когда сердце ноет от боли
И душа томиться в неволе,
Когда ночь, но не хочется спать
Начинаешь тогда писать.
Я знаю, ты тоже не спишь,
Мой милы, родной мой малыш,
Не злись, что я так называю,
Я просто сильно скучаю!
К тебе бы на крыльях летела,
Тебя бы увидеть хотела,
Хотя бы чуть-чуть, на минутку,
Я очень хочу, даже жутко!
Но ты не звонишь и не пишешь
И голос ты мой не услышишь,
Ты видеть меня не желаешь,
Ты просто меня забываешь...
Огонь любви угасает,
Лишь пепел золой мерцает...

Скрипят мировые скрижали,
Меняя сознание наше.
В густом бело-сером тумане
Тени изломанно пляшут.

Взалкая любви вовеки,
Мы корчимся в жалких потугах.
Бог отвернулся, обижен,
Глупцами нещадно поруган.

Весь мир оброс жуткой язвой,
Гния, разлагаясь на части.
В лицо плюют людям
Железные молохи власти.

.......

Друзья ей больше не звонят.
Соседи косятся сердито.
Знакомые отводят взгляд.
И дверь ее для всех закрыта.

Жизнь потеряла всякий смысл.
И краски мира потускнели.
А мозг сверлит лихая мысль:
- Смогу ли утром встать с постели?

День бесконечным, жутким стал.
И страшно выходить из дома.
Малыш на фото, школьный бал.
Все в верной памяти альбома.

Он сделать этого не мог.
Газеты серые страницы.
Повергнуть кадры могут в шок.
Детей, убитых зверски, лица.

Ей остается...