Жуткий секрет

Когда покину свет родимый?
И обрету ль в душе покой?
И что я родине любимой
Оставлю лютою зимой?

И где семейное застолье?
Прошло „каких-то“ пару лет,
И я терзаюсь жуткой болью,
Моих родителей уж нет.

И не они ведь прочитали,
С дрожащей складкой на устах,
О том, что русские печали
Хранятся в наших именах.

И мне кладбищенская почва
Теперь твердит упрямо вслед:
«Ну что, допрыгался „сыночек“?
Тебя оставим на десерт!»

1
«Вот дядя — Чёртово отродье!
И, всё ж, разврат — его сгубил,
во пьянку вляпавши колодье,
здоровья пыл — вконец добил!
Но сильно как, в нём, святотатство,
«срубить» чтоб, под шумок, богатство,
а на делёж — халявы рой,
головняком мне — в геморрой,
ведь стать сиделкой должен буду,
коль мнение родичей — Закон,
а я, как лох, ну..., дурагон,
но «косяка» - не забуду...
И если «крякнет», в кутерьме,
оставлю всех козлов, в дерьме!»
2
Так зло металось в теле Беса,
кто мчался — словно...

В её глазах - холодный свет луны.
Её шаги легки, неторопливы.
Она, конечно же, по-своему красива.
Она приветствует приход весны.

Взъерошил ветер светло-серый мех,
Ей запахи принёс с лесных прогалин.
Землёю мокрой пахнет от проталин -
И как же быстро всюду тает снег!..

Остановилась у лесной реки,
Рассеянно втянула носом воздух...
На небе утреннем почти погасли звёзды.
Так гаснут, остывая, угольки.

Она запела песню о весне,
О радостях любви...
И, удаляясь,
В лесу прозрачном...

Воют волки сумрачными рощами,
Полнолунье начинает пир.
На угрюмом кладбище заброшенном
В склепе просыпается вампир.
Был при жизни графом-чернокнижником:
Губы алы, пламенеет взгляд.
Ныне околдует пограничников, –
Кровушки попьет он у ребят.
Рядом под забытою могилою
Шевельнулся вурдалак другой.
В башне, что рассыпалась руиною,
Был при жизни он простым слугой.
«Ганс! Лакей мой верный! Рад я встретиться!
Что ж ты худ и бледен, как луна?
Разлагаться начал! Не отвертишься,
Кровь для...

Нам чудный дар дарован от рожденья -
Менять своё порою настроенье.
Вот что-то нас обрадовало жутко,
Смеёмся мы над юмором и шуткой.

Иль грусть-печаль тоскою сердце гложет,
И кажется, никто нам не поможет.
Проходит боль, утрата, расставанье -
И сердце возгорается желанием.

Мы часто свой настрой души
Передаём в картинах, музыке, стихах.
А иногда мы в чувствах, от души
Кого-то обижаем впопыхах.

Как трудно совладать бывает
С настроем пасмурно-дождливым,
Его нам выгнать помогают...

Вот еще судьбы подарок -
Несусветная жара!
Белый свет волшебно ярок –
Даже с раннего утра

Достает, берет за горло,
Превращает в перегной…
То-то шею вам натерло
Это лето, этот зной.

И в тени мостов и арок
Никому спасенья нет –
Потому что слишком ярок
Этот самый белый свет!

Наше старое светило
Бьет рекорды по жаре…
Что на Солнце накатило?!
Демоническая сила,
Или старый злой кюре

Помолившись на досуге,
Вызвал это жуткий зной –
Как на самом жарком Юге?!
Как сказал товарищ...

Если шансы твои на нуле, то
Ты надежды свои обнули.
Ад российского знойного лета,
Раскаленность родимой земли,

Недостаток живительной влаги
И отсутствие пива в ведре
Скучной делает жизнь, как в ГУЛАГе!
Изнывают в жаре бедолаги,
Погибает зерно на жаре.

Тридцать градусов. Даже под сорок!
(Неуместен, как водится, торг)…
Не успеешь шепнуть «бедный Йорик»,
Как шепнут о тебе: «бедный Йорк»!

И природа грустна и надута,
Осовела! Звенят комары…
Что еще остается в Аду-то
Этой жуткой...

Если страуса за ухо
Неожиданно хватать,
Если жутким смехом глухо
И коварно хохотать,

Без раздумий долгих пауз,
Хоть и ростом он высок,
Очень, очень глупый страус
Спрячет голову в песок.

И теперь его за ногу,
За ещё чего-нибудь
Очень долго, очень много,
Очень просто ущипнуть.

С бритвой у запястья
Он сидел один.
Не найдя здесь счастья
Сам решил уйти.
Слезы горя были
На его глазах,
Как её убили,
Помнит жуткий страх.
Оборвалось в один миг,
Одним выстрелом случайным,
Всё, чего уже достиг,
Всё, о чем они мечтали.
Капли жизни вытекают
Из его дрожащих рук,
Душу смело отпускает,
Но в глазах застыл испуг.
Меж камней перетекая
Льется тонкий ручеек
Собой землю обагряя.
Жизнь покинула исток.

Я вышел утром из двора.
Все в легкой дымке, не видно улиц и столба,
Расправил крылья за спиной и ввысь, где кружит ястреб молодой,
Полет свободный был минуту, затем завис над каменной грядой.

Земля видна от края и до края,
Огонь дал гневу силу,
Съедает он столетние деревья, не страдая,
А, в западном лесу, деревья задыхаются в дыму,

Повсюду дым, иссохшая трава,
На нашу землю опускается беда.
Взмахнул я крыльями разок,
В потоке воздуха несет все дальше на восток,

Камчатка...