Журчащему ручью

Дай музыке самой течь в твоем сердце.
Она приходит из ниоткуда
и льется серебряным ключом по утомленному слуху.
Это хор ангелов.
Пусть играет волынка,
кружат хороводы.
Пусть собирает пространную мощь орган.
Не старайся сосредоточиться,
иначе потеряешь ее пылевидную нить.
Просто отдайся созерцанию,
чуткому,
словно движение ветра,
чистому,
словно горный ручей.
Дай музыке самой течь в твоем сердце.
Охвати красоту первозданных звуков,
мелодию вселенского горна,
ритм, сошедший с...

Иаков сыновей своих призвал
(Как Ельцин собирал борзую труппу,
Когда роль реформатора играл,
А не смотрел на всех холодным трупом.

Себе ту сходку представляю я:
Берёза, Рыжик, Плохишок, Бурбуля,
Дьячок, Окуля - вот его семья,
Которая стране покажет дулю.)

Сказал Израиль: «Возвещаю вам
Грядущее, его шипы и розы.
Для вас, сыны, несут мои слова
Надежды, обещанья и угрозы.

Предначертанья видеть вы должны,
Чтоб путь судьбы не расходился с вашим.
Сойдитесь в круг Израиля сыны...

Так думал, мнится мне, Иосиф,
Когда про происки узнал
Братьёв, трусливых до и после
Отца, но слова не сказал,

Лишь слушал бред братьёв и плакал,
Не знал, как объяснить бы смог
Им то, что не донёс Иаков,
Когда братья – ни с чем пирог.

Да нет, сказал бы я, с начинкой:
За сребреники Осю слить
И с покаянною личиной
За хлебом после приходить.

В крови цветастые одежды
Отцу подбросить, обмануть,
Лишить последнего надежды
Сынка любимого вернуть.

Под одеяло влезть к служанке,
Где...

Всё в мире временно и столь же скоротечно,
Как листопадный вихрь иль вешние ручьи;
Как сновидение, всё тленно и невечно –
Всё растворяется в неслышимой Ночи!

Мелькают дни, а с ними месяцы и годы
Друг друга втягивают в свой водоворот,
Где исчезают вещи, страны и народы, –
А жизнь куда-то всё безудержно течёт...

Так, чередою проносясь сплошной узорной,
Как волны зыбкие стремительной реки,
В забвенье канет всё – всё времени покорно...
Лишь вечно новы бытия черновики!

Хочу летать, как птица в небе, лавируя меж облаков.
Хочу свободным быть, как ветер, освободившись от оков.
Хочу увидеть гор вершины, взобравшись на одну из них.
Хочу нырнуть в морей глубины, увидев тайный мир «иных»…
Хочу всем сердцем ненавидеть и веселиться как дитя;
Хочу кого-нибудь обидеть, потом прощения прося.
Хочу любить до боли в сердце, забыв про гордость или стыд.
Хочу найти в себе я дверцу, что прячет мой правдивый лик.
Хочу кричать от мук ужасных, и чтоб ручьем бежала кровь...

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

А душа болит...
Снова мается.
Сердце часто стучит...
Из груди вырывается.
Непогода снова...
В окно постучалась.
Не успела закрыть...
Она в дом ворвалась.
И из глаз моих...
Дожди снова льют.
И бегут ручьи...
По щекам бегут.
Непогода опять...
Разгулялася.
И без спросу ко мне...
В дом ворвалася.
Но смогла я снова...
С ней справится.
Я сказала ей просто...
ПРОВАЛИВАЙ!!!

Лариса М.

У ручья лениво
Свищет соловей?
По июльским нивам
Бродит суховей.

Разметав по кручам
Блёклую листву,
Пасмурная туча
Впилась в синеву.

Погрузивши плечи
В сумеречный зной,
Разразился вечер
Бурей проливной!

Над землёй покатой,
Выпучив бока,
Тянутся к закату
Стаей облака.

На ночной картине –
Дивные тона:
В звёздной паутине
Выткалась луна.

Плещутся в зените,
Как в морской сети,
Голубые нити
Млечного Пути.

А внизу, с востока,
В предрассветной мгле,
Стелется молока...

Вы когда-нибудь чувствовали состояние невесомости
во влаге глубоких ночных озер,
ощущение легкости в перемещениях бархатного эфира,
несущегося с берегов воздушного океана.
Вы когда-нибудь отдыхали на плоскости
рассыпного шелкового луга,
скатываясь росой с бутылочного стебля, восточным сапфиром
раскрываясь в небесной гавани.
Вы слышали, как прозрачно поет
ручей в грязном овражном логове,
когда тени леса сгущаются над головой в глухую паучью нить.
Ирреальность?
Нет, я говорю не про...

Холодной красотою его ты привлекла,
Конечно, не девица, но очень уж бела,
Метелями кружила, пургою прочь гнала,
И часто уходила в густые облака.

Он отодвинул тучи, не мог он ждать, прости,
С небесной синевою просил твоей любви…
Укрывшись кружевами, ты не сказала, нет…
Мечтою ослеплённый, он слышал, да, в ответ.

В лучах его играли все прелести твои,
Алмазами сияли, с ума его свели…
Он был такой горячий, он Солнечный Король,
Быть не могло иначе, любовь несла лишь боль…

Дыханьем...