Журавлиной стае

Собираются тучи в стаю,
Только некуда им лететь,
О тебе я ещё мечтаю -
Ну куда же любовь мне деть.

Осень плачет дождями холодными,
Нагоняя тоску и печаль
И ночами сырыми и тёмными
Лишь тебе я стихи посвящал.

Улетели на юг давно птицы,
Улететь бы и мне навсегда,
Где любовь мне не будет сниться,
Где с тобою жить буду всегда.

Где целуя твои ресницы
Утону в глубине я глаз,
Чтоб и смерть не могла
Случайно,разлучить
В конце жизни нас .

Собираются тучи в стаю,
Только некуда им...

Памяти Геннадия Колесникова

Осень пустыми садами листает,
Ёжится в лужах осенних заря.
Из Понизовья последнюю стаю
Гонят на юг холода ноября.
Что же вы, птицы, сейчас не поёте?
Иль захлебнулись прощальной тоской?
Так и поэты уходят на взлёте,
Над непокорной последней строкой.
Вот и тебя, как последнюю стаю,
Ветром предзимним уже унесло.
Как ни крути, а без нас убывают
В душах людских доброта и тепло.
И всё равно, слава белому свету
За неизбежность прощаний и встреч…
В памяти...

Улетели птицы стаей
В поднебесные края.
И душа как снег растает –
Ворон сядет у креста.

Будет мне уже не надо
То, что было дорогим.
И не ставьте мне ограду –
Схороните у реки.

Под берёзкой белоснежной,
Что у берега стоит.
У неё стан гладко-нежный,
Он меня собой пленит.

К ней на ветви птицы стаей,
Прилетают с дальних стран.
Строки памяти присядут,
Вспомнив свой родимый край.

У тебя
очень интересные черты лица,
красивые глаза и
временами острый взгляд.

Хотя наверняка он острый
как и у любой девушки,
только в определенные моменты
и к определенным людям.

Твой мир, который к своим годам
ты слепила из ста тысяч маленьких прекрасных принцесс,
собрав их лежа c самодельным сачком под звездопадом ночного неба,
всегда требует защиты.

Кому и как открыться?
Ведь маленькие принцессы такие разные,
какую из ста тысяч показать?
А если их всех разом кому-то...

И львам, и стае шакалов
Смело могу прокричать: Недоступно для вас я -- орлица --
Парю в небесах!

Улетевшей стаи
Утихли крики...
Осень краски сгустила.

летит птичья стая
курлы-курлы
впереди дельтаплан

Баб Арише два до ста,
Пожила и походила.
Всё с ней было-перебыло
От рожденья до креста.
Повидала, Боже мой,
В судный день да не приснится…
Ноет к снегу поясница,
Да пора брести домой.
Утеряла голос звонкий,
А нужда согнула стать…
Две войны, три похоронки
И могил не отыскать.
Было время – звонко пели,
Что ни слово, то – борьба.
Петроградские метели
Долетели и сюда.
Уж каким надуло ветром
Новых в кожанках людей.
Красный флаг над сельсоветом,
Головёшки от церквей.
По живому шли...

В небе облаков пушистых стая,
Словно птицы белые летят.
А меж ними синь без дна и края,
В себя манит, мой чаруя взгляд.

Только не взлететь в неё бескрылым,
Людей держит крепко Земли твердь.
И нет в её мире такой силы,
Что поможет, в небо мне взлететь.

И пройду внизу свой путь по свету,
Жизни время всё истратив я.
Так и не узнав в ней всех секретов,
И не поняв смысла бытия.

Мы не зная, что там за Пределом,
О бессмертье душ — быть может врём.
Умирать нам страшно вместе с телом...

Слетелась как-то стая птиц, и все галдели,
Какая лучше всех из тех, что прилетели.
Шумел народ лесной, никто и не заметил,
Как хитрый старый кот кого-то уж приметил.
Пока стареющий удод судьей был выбран
Его судьбу решил тот кот никем не избран.

И вот теперь, хоть соловей поет нам величаво,
Мы чаще слышим громче всех лишь только это "мяу"