Жизненные шрамы

В полусонной вселенной и свободный от мыслей,
Я простужен объятием жгучего января.
В паутине могучей пробираюсь всё глубже,
Сквозь материи тонкие проникаю в себя.

По дорогам коварным, по следам неприкрытым,
К матерям вдохновения, да к отцам бытия,
Мимо памяти гордой и кошмаров избитых.
Захлебнувшись словами я не вижу края.

А во мне океаны, те же детские страхи,
Шум сосновых лесов, песни диких полей
И цветами пошита моя роба-рубаха,
Филигранность мелодий хора пчел, и шмелей.

Но...

Я разобью незримые стены,
Те, что мешают свободно дышать.
Мне надоело быть пленником сцены,
Роль эту больше не буду играть.
Я не хочу улыбаться подонкам,
Тем, что плевали в родные сердца.
Видеть бы мир глазами ребенка,
Что б быть собою не пряча лица.

Я бежал спотыкаясь о камни,
Я всё выше и выше взлетал,
Я почти достиг дна мне казалось,
Но я неподвижно стоял,

А ты насмехалась, но прятала взгляд.
Я медленно слепну и нервы шалят.
Ты не принимаешь,
Ты не отвергаешь,
Грядущее ты...

Иногда, забытый всеми,
И заброшенный судьбой,
Ты стучишься к людям в двери
Своей израненной душой.
Ты ищешь помощи в их взглядах,
И жаждешь жалости к себе.
Но лишь презрение читаешь,
На тусклом, каменном лице.
Поникнув слабой головою,
Ссутулив плечи до земли,
Не зная жалости, покоя,
Идешь по темному пути...
И только Господу известно,
Что смог в пути ты испытать,
Среди людей искал ты места,
Но продолжали тебя гнать...
Пройдут года, затянет раны...

Забыть бы все,да только невозможно,
Чувства с памяти стереть
Очень, очень сложно -
В душе моей метель.
Заметает снегом раны,
Но на сердце останутся все шрамы...
ТЫ НЕ ЗОВИ МОЕ ИМЯ
Я к тебе не вернусь ,
Больше не покажу что мне плохо,
Скрою свою грусть.
Я тебя полюбила,
Но ты убил меня...
Ложью пропитана -
Верность твоя.
Мстить я не буду,
Я не слаба
Бог нас рассудит,
Возможно и я не права.
Я же любила...
Но ты не звал меня
Теперь меня не существует -
На веки я твоя.
Ты не...

Не понимаю, зачем ты меня держишь?
Памятью рук-прикосновений нежных
Памятью слов-тембра глухих раскатов
Памятью снов-в них все запреты сняты...

Не понимаю, зачем я тобой грежу?
Шрам от разлуки- кровоточащий..свежий
Я залечу его ..нет! залижу.. как сука..
Грубый рубец будет саднить в разлуке
Но как известно- время многое лечит
Значит однажды станет и мне легче...

Так полегчает, что сделается страшно
от пустоты..и тишины звенящей.
От безвозвратности нашей с тобой потери...

И снова жизни потрясение,
На сердце мне оставит шрам.
И вновь не сплю, в душе смятение,
Тревога, бродит тенью там.

Мир прикоснуться снова гадостью,
Сумел в пути к судьбе моей.
Кому-то стало большой радостью,
То, что дышать мне тяжелей.

С тем кем-то, не знаком я лично,
И не желал бы о нём знать.
Но не спросил мир как обычно,
Меня, дав пакость мне, опять.

Шепнул я Небу: — «Почему?!
Чем я немилость заслужил?!!
За что, дав тела мне тюрьму,
Забыло, дать ему ты сил?!»

Но Небо...

Судьбы календарь истрепался... и ветер-бродяга
уносит с собой день за днем, как лист за листом
оторванным ярким комком разноцветной бумаги,
кусок моей жизни летит вслед за летним теплом...

Походы за жизнью в мирской суете затерялись
дневник я стихами пишу, как простак Парцифаль
из прошлого мне только шрамы на память остались
и дни, как страницы уносит холодный мистраль...

Вот уж у России показуху не отнять!
Прости Родная Русь ты Мать...
Через семьдесят лет спустя,
Бумажками чиновник шелестя.
Вспомнил за блокадников и Ветеранов...
У которых не пересчитать на теле шрамов.
Как их руками семьдесят лет назад...
От блокады был освобождён город Ленинград!
Как в Ленинград врага в те годы не пустили...
От бомбежек и голоду тысячами там гибли.
И вот когда их почти не осталось...
Осталось в стране их в живых малость.
Вспомнила родная наша страна...
Что есть...

На острове души так мирно,
Вокруг царит мирская тишина...
И шрамов на песке уже не видно,
Укрыла их морской воды волна...

Ночной прибой уже не беспокоит,
Спокойная и чистая вода...
Но ждать кораблик с белою надеждой,
Тот остров не устанет никогда.

Небо утреннее
аршинной ладошкой
хватает солнце за шиворот,
шумит незабудкой,
впиваясь вошью
в прохожих живую изгородь.
Луны осадок
взглядом пропойцы
на посошок красуется.
Волы фасадов
сено воздуха
жуют вдоль мозолистых улиц.
Дорожные ветки
гремят колодками
под шорох облачной извести.
В утреннем небе
нервы ни к чёрту –
видно к дождю или к измороси.
Ветви голые
тени роняют
сквозь тени прохожих беглые.
Ты сердце любое
открой, там шрамы
нежные, чёрным по белому.
И нет...