Живые мертвецы

Железный конь, летящий по дороге, тебя уносит прочь от разных бед.
Руками руль уверенно сжимая, ты исчезаешь в горизонте лет.
Твоё дыханье звезды зажигает, свободы ветер холодит лицо.
Ты как звезда-мерцаешь ярким светом. Прочь от людей-бездушных мертвецов.
Прочь от людей, живущих ради смерти, от ищущих погибель на часах.
Лишённых чувств, не знающих надежды, чей стимул к жизни- постоянный страх.
И чьё желанье- просто жить спокойно, в стремленье быть такими же как все.
Слепыми быть...

Твои патриции давно погребены
в руинах сладострастья.
Твои границы и щиты
разграблены огнем Востока.
И Пантеон безмолвной глыбой камня,
одиноко,
былую вспоминает негу жриц.
А Колизея пыльную арену,
где кровь плевалась хлебом,
зрелищем, корежит ветхость стен,
и молча бродят легионы мертвецов,
и эхо форумов скрепит в гнезде Плутона.
В медовый фартук мессалин зашиты,
разбавленные золотом и чернью,
триумфы, троны и престолы.
И только пот рабов,
все еще капает росой, все еще дышит.

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

- "Вы трус, поручик, и к тому ж подлец.
Обратных не приму я уверений,
Вас на дуэль я вызываю в лес,
Где получу с вас удовлетворенье".

- "Я не пойду, не надо полотенц.
Вы от меня подобного не ждите.
Я ж трус, как вы сказали, и подлец,
Всё лучше чем мертвец иль небожитель.

А впрочем, если вам меня назвать
Ещё вруном, то слово джентельмена,
На Чёрной речке утром ровно в пять
К услугам вашим буду непременно".

Так мог сказать поручик иль драгун...
Увы, но гений не бывает лгун.
И...

Я был убит. Обрызганы ромашки.
Наверное, снайпер. Выстрел был один.
Он здесь сидел. Он не давал промашки.
А я всегда здесь за водой ходил.

Родник журчал, ключом стучал холодным.
Я умывался. После долго пил.
Сюда всегда я приходил голодным,
всё – ранним утром, и назад спешил.

Потом мы ели, а потом стреляли,
всё, как-то вяло, как-то невпопад,
уж две недели линию не ровняли,
был две недели каждый сыт и рад.

Дышали две недели мы июлем,
купались в речке, кушали грибы.
И вот теперь...

Полоса надежды бледна,
Но не тщетен небесный дар.
Выпей, брат, эту жизнь до дна,
Как ни горек этот нектар.

Не удерживай в горле крик,
Разрывающий ткань сердец.
Если в двадцать лет ты старик,
К сорока ты уже мертвец.

Мы не прОдались за рубли,
Наша правда как смерть проста.
Полпути мы уже прошли
От рождения до креста.

Да и наша ли в том вина,
Что пришлось в век шакалов жить?
С восемнадцати лет – война,
Где уж шкурой тут дорожить!

Эту жизнь восприняв как бой,
Мы Россию ещё...

Дай мне ночь, где я разбил
Всё, чем раньше дорожил,
Я одинок,
Но мне пошло на пользу.

Я сорву хороший куш,
Как властитель слабых душ -
Вот, кстати, ты -
Ложись и успокойся.

Всё по дозам у тебя
И разврат и наркота,
Ты та же Ева
С яблоком раздора.

А в нём - стена в Берлине вновь,
Хлынет будущего кровь,
Апостол Петр
И Сталин, до упора.

Мир погряз в пурге -
Жрать хотят и зрелищ,
Падая в обрыв одной большой толпой.
Что каятся тебе? Твой бог - случайный пенис.
И льются...

Тепла июльского не стало,
ушла любовь, померкли дни.
Она ему роман читала,
и вместе плакали они.

В хрустальном озере кувшинки
фарфоровые, чашек ряд,
расставлены, как на картинке,
и белизной в ночи горят.

Холодной сделалась солома,
и жёсткой, и, неровен час,
по искривленью небосклона
увидишь, как Сатурн погас.

Вздыхает лошадь, фыркнет, прядет,
хвостом махнёт, чубом кивнёт,
с разлукою душа не сладит,
а сладит, то – переживёт.

Измена сладкая. Крапива.
Другую нынче целовал...

Задушил я любовь… всю навек погубил,
Странных мыслей пургой остудил знойный пыл,
Заковал себя в цепь злых сомнений и дум,
Стал пустыней тоски, как мертвец Аралкум.
Ветры бывших морей ураганом солей
Отравляют наш мир – мир тревог и страстей…
Где надежды река, что способна вернуть
Море светлой любви, переполнившей грудь
Чувством нежной мечты и ревнивых забот,
Ослепительных звезд золотой небосвод?..
Так убил я любовь… подавил в себе боль,
И в душе пустота… и не ясно мне, сколь...

Звёзды погасли и холодно небо,
И непонятно мне был или не был
Я в этом мире пустом без тебя,
Или уже за чертой бытия.

Жил иль не жил или просто казалось
То, что сгоревшей звездой оборвалось,
Словно и не было жизни иной,
И предо мною лишь вечный покой.

Солнце улыбки твоей закатилось,
Полночь на веки мои опустилась,
Сил из-под савана выбраться нет,
Не для меня снова встретить рассвет.

Но есть надежда, что сдвинется камень,
С сердца упавший, что лёг между нами...