Живой бог

Бог поможет идущим,
Но за них — не дойдёт.
Бог бескрылые души,
Не отправит в полёт.

И на небо надеясь,
Всё же сам не плошай.
Станет глупостью смелость,
Перелившись за край.

Под лежачие камни,
И вода не течёт.
Не бегут сами сани,
Жизни нет без забот.

И желая покоя,
В нём совсем не замри.
Проведёшь жизнь всю стоя,
У закрытой двери.

Бог поддержит идущих,
Но за них — не дойдёт.
Так устроен мир — лучших,
В нём судьба — сильней бьёт...
Марковцев Ю.

Живу любовью я неугасимой,
За что Всевышнего благодарю.
Любовь мне придавала силы,
Когда тупик мне не давал идти.

Любовь к Земле, к Природе, к Мирозданью,
Ко всем моим и близким и родным.
С любовью обретал я крылья,
С любовью жил, работал и любил.

Я жизнь прожил, иль только половину?
Не знаю я – на небе счёт идет.
И всё же, жизнью я доволен:
Она одна и я у ней один!

Живу в другом я измеренье,
Жизнь, проживая не свою,
Спаси Господь твое творенье,
Верни туда, где я люблю.

Туда где счастлив и богат,
Но не деньгами, а Душою,
Туда где ты, моя любовь,
Хочу туда, где ты со мною.

Живем того не замечая,
Что жизнь расписана у нас.
Встаем, режим не нарушая,
Всегда в один и тот же час.

Все точно в мире современном.
Порой, испЫтываешь страх.
Звонят, почти одновременно,
БудИльники у всех в домах.

На телевизоров зкраны
Глаза людей устремлены.
И знают президента планы
Во всех концах большой страны.

Одни и те же передачи,
Что и соседи смотрим мы.
И глядя сериалы плачем,
Тепла хотим, среди зимы.

На дачи дружно выезжаем.
Запасы делаем на год.
Без...

Живу я с любовью от встречи до встречи
Надеюсь на ласку и ночью и в вечер.
Хочу поцелуев не проходящих.
Нежных, и сладких, и настоящих.
Мечтаю к тебе прижиматься ночами,
А после чтоб утро с тобою встречали.
Хотелось мне ласковых слов или взгляда,
Но только не грубость, мне грубость не надо.
Мне верилось в эту мечту ежедневно,
А вдруг все случится? Сегодня? Мгновенно!

Живу в провинции далёкой,
Печальный рыцарь и мечтатель,
Но мне совсем не одиноко,
Когда со мною ты, читатель.

Иуду, тать и президента
Хлещу стихом из волжских далей,
Ввиду серьёзности момента
Отринув пошлость пасторалей.

Ты, как и я, навеки русский,
Я опалён Афганистаном.
С тобой мы выдюжим нагрузки,
Что не под силу и титанам.

Мы сдвинем и развеем горы,
Что раздавить нас подрядились.
Убийцы, лиходеи, воры
Заплачут, что на свет родились.

Любые отрехтуем морды,
Что б там...

Живу в необитаемом пространстве, терпима и готова ко всему.
Пишу о нём романы и романсы. О нём одном, да только... не ему.
Накатит полночь болью - по накату спешу уйти в былое налегке, где он был прав и я не виновата в экранно-зарифмованном мирке.
Конвой из слов ведёт сюжет канвою. Оправдан тот, кто виделся вруном, а то, что было беспросветной тьмою - рисует память светом и теплом. Слиянием чарует подсознанье. Его признаний снова пью бальзам...
Утроба труб вспугнёт мечту урчаньем, замрёт на...

Живу я в глубине России,
В краю озёр и рудных скал.
Здесь реки - сини, горы - сини,
И в синих отсветах металл.

Милы и дороги до боли,
Да так, что глаз не оторвать,
Мне брови лиственниц собольи
И сосен царственная стать.

Тайга, тайга...
Берёт отсюда
Начало изумрудный цвет.
А зеленее изумруда
Ни дерева, ни камня нет!

По красоте, по скрытой силе
Мне не с чем мой Урал сравнить.
Иной здесь видится Россия.
Суровей, строже, может быть.

А может, здесь она моложе...
Свежей тут...

Живу! Весна! Как пахнут доски
из под растаявшего снега!
Открыт сезон. И дачник бледный
выходит на крыльцо в обносках.

Вгрызается ножовка в древо,
жучок испуганный скребется.
А рядом – взгляд серьезных, серых
глаз, от которых сердце рвется.

Незаменимый стимул жизни,
мотор для ломика с лопатой -
грудная впадинка богини
в тепле линялого халата.

Готов в опилки и полешки
Эльбрус спилить за предложенье:
-Быть может, отдохнем? – с движеньем
на старенький диван у печки.

Живу в этом Мире печально и странно,
Как будто в душе моей рваная рана
И ветер сквозит сквозь неё.
Мне хочется петь, только голос простужен
И сам никому я на свете не нужен -
Закончилось время моё.
И только стихи навсегда остаются -
Они запредельнее всех революций
И прочей земной ерунды.
Слова прорастают на белой бумаге:
Внутри преисполнены дерзкой отваги
И значит, не знают беды.