Животворящий крест

Кто в нас вселил обычаи и веру?
А если опуститься вглубь веков.
По моему, всему должна быть мера.
Но угнетали предков - земляков.

Которым не доступны были мифы,
лишь строгие глаза у образов.
И по обычаю они молились тихо,
ответа ждали на скорбящий зов.

А у кого же им просить защиты?
Ведь справедливость, только, у богов.
А связь с богами - с помощью молитвы.
Так вера их спасала от врагов.

Им виртуальность очищала души
и проще было справиться с грехом.
Хотели в Рай и все были...

Птички, небо голубое...
Я с другой, но не с тобою.
Травка, солнышко, цветочки...
Сын родится или дочка.
Дождик, молния и град...
Я доволен, счастлив, рад!
Водка, кладбище, кресты...
Вот, любимая, и ты.
Лодка, ветер, волны, море...
Та другая в море. Горе?
И рыдала, и кричала.
Круг замкнулся. Всё сначала.
Птички, небо голубое...

Фундамент всей вашей жизни - война;
Фундамент войны - вера в ваших богов,
Но суть вашей веры даже вам не ясна.
Она вас лишила последних мозгов.

Ваши головы тысячи раз ударялись об пол.
Они представляют собой только кожу и кость.
Утром вы в церкви, днём - в офисе: ноги на стол.
Утром ваш символ - добро, ну а вечером - злость.

Каждый день распиная Иисуса Христа,
На цепочке таскаете крест.
Вы мечтаете только о райских вратах,
Ведь других вы не знаете мест.

"Мессия не умер. Он ещё...

Давайте выпьем за солдат -
защитников отечества:
за тех, кто вместо нас лежат
в земле, отдавшись вечности!

Как с теми быть, кто до сих пор,
оставшись инвалидами,
несут, судьбе наперекор,
тяжёлый крест с обидами?

Как оправдать ту горечь слёз
и безысходность матерей,
им всё являются из грёз
святые образы детей?

Как медленно, ужасно медленно
По циферблату стрелки движутся.
Они в плену седого времени,
Им тяжело под гнетом дышится.

Наматывая круг невидимый,
Переговаривались шепотом
О том, как время ненавидит их.
И дальше крест несут безропотно…

Ожог в груди. Как горячо!
И чувство-serpent *
Я пропускаю, увлечен, Тавром под сердце.

Никто не зван, я выбрал сам
С руки кормиться,
Соль – не слеза, и не слизать
С лица водицу.

Я был не прав, на запах трав,
На пальцы-нервы
Запав, сменял, смиряя нрав,
На КРЕСТИ - червы.

А на углах, а на углях
Печать калится.
Не разглядел, пылает, ах!
Огонь-лисица.

Клеймо на вдох, как больно, ох!
Иглой в аорту.
Любовных крох просыпал Бог
В ладони черту.

Судьбы загон...

Если руки немы
И веет горячим лицо,
А голову сжимаетОгненное кольцо.

Если траурен пост
И все действия от луны,
Чувство смерти - узенький мост,
По которому нужно идти.

Повороты ума,
Исходящие от небес,
Пустоваты в словах
Без земли, утверждающей крест.

В гробовой тишине
Можно чувство ловить в облаках,
Опираясь на кажущийся
Нереальным тайный страх.

Уготованная судьба
Молит о пощаде лбом,
А растертым о пол коленям
Нужен отдых, хотя бы днем.

Если сила любви
Исходит из...

В какой уж раз моя Душа
К секретам страстью удивляет.
При этом "всё и вся круша"Мужскую смелость проявляет.
Я засыпал под лёгкий шум
Ночного бриза в снастях мачты.
Дорожка света from the Moon
Плела немыслимые страсти.

Спал, как безгрешное дитя,
Перекрестив постель по Вере.
И, вдруг те на, как бы шутя,
Again, Душа, в своей манере: -

My dear Friend! На этот раз
Не полечу я в космодали.
С чертями предстоит мне «ралли»
И показать при этом класс!

Опять ты будешь матом гнуть...

Благодарю тебя, Мудрец
За философскую картину,
TV - еврейскую лепнину, - *

* *

21 марта 2004 г, на TV- "Культура" в программу "Что делать?" Виталий Третьяков собрал, как ни странно, критиков, дешёвых политиков, дабы услышать мнение о творчестве и "подвиге" А. И. Солженицына. Оппоненты, как всегда, отсутствовали. Присутствовали, - только свои, т.е. "наши" критиканы!

Как не пытался г-н Третьяков ввести гостей в русло философского осмысления реальной истории Руси-России в контексте...

Размазалась по горизонту дымка
от нестерпимой солнечной жары.
Произошла какая-то заминка
и появилось много мошкары.

Из дымки грозно выползала туча,
похожая на море синевой.
Она была воистину могуча
и заслоняла солнце с головой.

Порывом ветра ветки выгибала,
и прижимала пыльные кусты,
повсюду с треском молнии кидала,
как огненные стрелы и кресты.

Дождь лил и лил под треск грозы разломы
и душу успокоил его шум.
Пролился он стеною без наклона,
а молнии хлестали наобум.