Живительной влагой

Вечер с привкусом миндаля и мяты.
Белый плед января, укрывший озябшую кожу.
Холод лучистого неба в серебряных перьях звезд.
Шуршанье халата,
Метель поцелуев взахлеб,
Трава простыней, измятая
Ласкающим смогом, твердеющим чувством –
Укрыться в приливе тепла.
Во взгляде
Лотос рассыпал жемчуг,
Кедров тенистых шепот.
Волнами
У окна
Обнаженные фразы
В лунном шампанском
Искрятся.
Под пледом
Январского мха
Бежит ручеек весенней преступной воды.
Руки твои
Не знают покоя от ласки...

Кипарисы на берегу моря
Прошло сто лет, а может больше,
но поглядев на полотно, я
прошептал: великий Боже,
живет Куинджи все равно.
Своим неповторимым взглядом,
он рассказал про яркий свет,
сколь тот могуч и многогранен,
во всем раскроет нам секрет,
а рядом в неглубокой тени,
царит безжалостная тьма,
но, то обман и приведенья,
ослепли слабые глаза.

Сколь в черноморских кипарисах,
сочна зеленая листва,
мы словно слышим шелест бриза,
сквозь ветки дышит синева...

Ты шла видением по пляжу...
Рощин Дмитрий Игоревич
Периодические волны,
Дразнили влагой берега,
Рождая газовые формы
И пенистые облака.
В очередной приливной фазе,
Распались в клочья среди скал.
Одета в соляные стразы,
Ты вышла, Мир к ногам упал.
Следы вылизывало море,
И оставался берег чист.
И небо признавалось флоре,
Что первозданный визажист,
Непревзойденные узоры
Нанес, все таинства сложив.

И лучезарность макияжа,
Лазурным бликом от тебя
Вливалась в перламутр пляжа,
Во...

Воды Иордана, воды Иордана
Напоили твои глаза,
Розовая пыль закатного облака
Покрыла твои виски,
Терновый венец солнца
Просочился кровью вечерней влаги.
Пальцы твои скрестились Полярной звездой.
Кубок Большой Медведицы
Вылит на голову ромом ночным.
Воды Иордана, воды Иордана
Пенятся твоей музыкой,
Листья заката плещутся
Осенью горизонта.
Солнце твое зимнее
Свечки клинком скользит по ветвям,
В холод мой бьется нежностью,
Колет крещенский лед.

августа плоть золотая стелется в твоих глазах
снежное пламя волос ловит полночный бриз
с губ осыпается влагой стройных кувшинок цвет
сосен тенистых вязь плечи твои укрывает
южным сапфиром неба льется груди нагота

есть ли мне время и место там где царит весна
там где фиалка заката дышит твоими шагами
в этих полях с хлебами что твоих рук касались
есть ли мне сон хрустальный есть ли крыла созвучье
кто мне даст обещанье

когда в ладони рассвет выльется пылью свинцовой
когда взойдет...

Призыв из кабака поднял меня от сна:
"Сюда, беспутные поклонники вина!
Пурпурной влагою скорей наполним чаши,
Покуда мера дней, как чаша, не полна".

Свечи зажег закат, воскурил фиолетовый сумрак, выпал влагой травы.
Слово застыло розой, взгляд пропитался лавандой, мятным туманом распался.
Слышишь, границ больше нет, воздуха стены разбились
О лунно-медный рожок,
Вскрыли железным безмолвием мир
Под бронзовым небом разлитый объемом
Бесконечно больших величин.
И порох хлебов взорвался молитвой,
И кровь заискрилась
Алмазным ручьем в бутоне вечерней свечи,
И колокол звезд разнесся серебряным звоном
По черно-белым оврагам и снам кочевым...

Киноварным вином смягчим холод, наконечником взгляда стегнем по шоссе,
что, как ящерица в белой пустыне пьяных от снега лесных изваяний.
Выберем направление – прокуренная туманность равнины, дождь изо льда
и зимнего спящего солнца, ультрамарин воздушной росы над головой, сияние
первых лучей рубиновых глаз молодой попутчицы – искры рассветной со дна
ночных монологов призрачных подворотен. Направление – данность;
ориентиры – костры у обочин из потерявшихся слов забытых преданий
надежды...

Пока вы читаете эти строки, вы теряете еще одно бесценное мгновение жизни.
Пока вы читали эти строки, вы еще на несколько секунд приблизили к себе смерть.
Пока я пил свой чай и писал на кухне то, что вы сейчас читаете,
я нашел в себе силы порвать бумагу, и клокочущим от абсурда водоворотом души
поцеловать леденящее жерло зари, вобрав в себя восточный огонь, сорвавший лист ночи,
и мне стало легче от осознания собственной скоротечности и принадлежности (пусть недолгой) к этому кумачовому...

Серебристые капли дождя,
Пролетая сквозь сизую даль,
Тихо падают, песню шепча,
На сухой измождённый асфальт.

А ветер шумит, извиваясь,
В странном танце с небесною влагой,
Пролетает над нами, касаясь,
И играя листвою бумагой.

Незаметно явилась ночь,
От солнца закрыв города,
И прогнав шумный день тихо прочь,
Не зная, что не навсегда.

В скором времени грянет рассвет,
Встанет солнце багряной луною,
И, сведя чары ночи на нет,
Нас одарит лазурью дневною.

Запоют свою песнь...