Житие

сегодня умерла королева
придворные плачут навзрыд
и всюду: от тронного зала до хлева
траур - и черным направо, налево...
окрашены роскошь и простое убранство
и пир поминальный - обычное пьянство
с причиной - заевший всех быт...
ирония злой судьбы...

а повод лежит в красивом гробу
и каждый оценит ее судьбу
и вроде все чинно
и каждый скорбит
но все это только на вид...

сегодня умерла королева
да здравствует новый король
и кистью, пером и попросту мелом
пишут они : королевство...

Взгляд – воистину причастный,
Пожинает быт цветной,
Телевизор – безучастный,
Насыщает взгляд слезой:
Грёз – разительная мука,
Где решительная штука
Точит ярость в детский плач
И… в не съеденный калач,
Разъедает свет глубоко,
В скорбь низводит житие,
Где ютится бытие…,
Что довлеет, но не много…
…финита – вот такая,
В ней точка – запятая?!

Лужи капелью в безоблачный день
проконопачены.
Те, что в ночную апрельскую тень
инеем схвачены.

Тайна какая-то каждый апрель –
непостижимая –
в душу стучится, как эта капель
неудержимая.

Каждой весной по реке ледоход
на Благовещенье…

А Бог прибавляет ещё один год
любимой женщине.

Прожитый год улетит в никуда –
строчкою в житие.
Но самые главные в жизни года –
ещё непрожитые.

Пусть остаются дела до конца –
ещё неписанные.
Самые близкие в жизни сердца...

доситичь - ли совершенства?
что - же это?
бессмыслинность окутанная формой?
стремленье личности?
соревновнье человека,
общественные принятые нормы?
как этикетка на обертке этикета,
лижащего бродяги у платформы
и рядом тлеющее вывеска буфета
привычка? это вроде рефликторность,
заученная репитиция запрета?
дела потомков сердобольно изучить.
Что - ж Киприян, Цамблак и Логофет,
дать вразумительный пытаются совет?
о житие руси? и как парить?
скоёрей всего достигнув мига,
в котором...

Довольна я своей судьбой
И всем, что дадено ТОБОЙ !
Я благодарности полна за каждый миг,
За каждый воздуха глоток,
За Благодатный тот Поток,
Что чудом в житие моё проник !

Как я сумела добрести,
Дойти, добраться, доползти
До царственно протянутой Руки ?!
До той границы Бытия,
Где вдруг поймёшь,- кто ТЫ, кто я,
Как ближние - близки и далеки ..

Склоняю голову свою,
Себя до капли отдаю
В Ладони мудрые и строгие ТВОИ.
Ведь мне судьба ТОБОЙ дана,
И может быть...

Относительна природная эстетика!
Можно ещё лучшее найти,
Если знать, что чудо-энергетика
Может всё развить, иль размести!

Так не вспомним мы о неудобностях,
Зная, что частицы оживут, -
Целое в ухудшенных подробностях
В наше житие преподнесут!

Мыслеобразом мы высветлим Прекрасное!
Пусть хоть мелочь сможем усмотреть, -
Бытие всё с радужными красками
Ринется объект сей рассмотреть!

Наш оживший чувственный "журавлик",
Ободрённый ласковым чутьём,
Обезвредит худшее...

Багряный, жёлтый парус осени,
Средь горных круч вдали маячит,
Исходит сердце от тоски вселенской,
И душу рвёт и горько дождик плачет.

А где-то, там за горною грядой,
За облаками, за туманом и мечтой,
Плывёт кораблик мой осенний!
Я синью очарована небес и

Увяданьем красоты, метаморфозой
Умиранием и возрожденьем леса.
Там за пурпурною зарёй, своё лицо
Скрывает солнце, плетётся

Ночь дорогой млечной и прячет
Сон в туманность звёзд, а парус
Звёздных покрывал и парус осени...

Константинополь - Православия оплот
И Рим второй, у стен трёхсот тысячная турков
Армия, защитники: три тысячи италийцев,
Шесть тысяч греков. Крещение приняв

Царь Константин не мог подумать
О том, чтоб отступить, Царьград - обитель
Православия не мог без боя сдать,
Уж лучше жизнь Христу отдать!

Полягут все, и царь повержен
Константин, и сотни тысяч горожан!
А жертву христиан за Христа и Крест
Бог примет, Москва поднимет Веры крест

И на Руси Святой восстанет...

2015-й. Мороз.
Сегодня минус двадцать. Не экватор.
И вал мотора прочно в масло вмёрз,
Не крутит стартер. Лишь эвакуатор

Способен сдвинуть с места груду льда,
Досель именовавшуюся «каром».
Пожалуйте в Россию, господа,
И познакомьтесь с Дантевым кошмаром.

Нам Алигьери живо описал
Последний ада круг. Там как в России.
Друг друга жрут нагие и босые
Отверженные. Кто бы ни бросал

Проклятья в Небо – нет ответа жертвам,
И нет надежд низринутым во ад.
Лишь Ангелы слезами глаз блестят...

Когда мне острой болью скрутит горло,
То, стоя на погибельном краю,
Возьмите все,
Возьмите, что угодно…
Оставьте мне любимую мою.
Зачем вам нужен этот взгляд колючий,
Ее походка легче ветерка.
Она была единственной и лучшей,
Как первая неловкая строка.
Ее тепло в меня вливало силы,
Я шел по этой жизни напролом.
И если где-то вдруг не подкосило,
Она прикрыла легоньким крылом.
Прости, Господь, что не был свят и кроток,
Но показушно в грудь себя не бил.
Мой путь земной окажется...