Жилы

Жил петух, забот не знал,
Дом хозяйский навещал,
Он частенько в нём бродил,
Мысли светлые носил.
Как-то поздним вечерком,
Вновь петух явился в дом,
Видит, в доме гость в усах,
Свет искрит в его глазах.
Гость на Петю бросил взор,
В петуха он взгляд упёр:
- Что ты бродишь, словно тень,
Ну-ка, живо на плетень!
Место там твоё, дружок,
Должен знать ты свой шесток!
Говорит ему петух,
Он к таким советам глух:
- В доме я всегда брожу,
Криком горло не тружу,
И покой здесь, и уют,
И...

Жила-была лягушечка-квакушечка в болоте.
Спала и вкусно кушала, всё ей хватало, вроде,
Но каждый год за утками с волненьем наблюдала,
Ведь за границу, шутка ли, вся стая улетала…

Завистница? Скорее, нет! Но скука задолбала…
Да и попробовать взлететь квакушечка мечтала.
Родной покинуть отчий дом лишь на сезон решила.
За прутик уцепившись ртом, двух уток упросила,

Едва подхватят за концы, взлететь им в небеса…
Творят уж утки-молодцы в полёте чудеса.
Одна устанет, тут как тут, другая...

Жил-был на свете столяр.
Он делал табуреты.
Прожив своё на Свете,
Достойно мастер помер.

Уж до Небес добрался.
(Не требовалось сил).
«Кем на земле ты звался?» --
Господь его спросил.

«Я спец по табуреткам!
Их много у меня.
Хвала была не редкой.
Знать, прожил жизнь не зря!

Детьми назваться могут.
И в том секрета нет;
Что выстраданный в родах,
Мой каждый табурет…»

Представший прерван знаком.
(Знакомо бытиё)
«Завидую, однако,
Но… каждому своё!»

Тут мастер растерялся...

Жил в древности один портной,
Трудолюбив, немолодой:
- Исколот палец мой всегда,
А это для портных - беда.
Однажды вечером в саду
Лягушки квакали в пруду
И колокольчики цвели,
А гномы шустрые несли
Цветы в большой подземный храм.
Портной за ними… Хоть с трудом,
Но подсмотрел, что господам
Два эльфа тоненьким лучом
Одежды шили за столом.
Персты их тонкие белы...
Из колокольчиков чехлы
На пальчиках сидят у них.
С тех пор напёрстки у портных.

Выйду, горемычный,
в сетевое поле —
будет ночь черна.
То ли гаркнуть зычно
вместо брани, то ли
накидать зерна

в серваке российском,
чтоб заколосилась
знаковая рожь,
жнец в поту искристом,
срезать колос силясь,
затупил бы нож,

а когда процессор
бабьелетний лучик
перестал бы греть,
чтобы развевалась
на стеблях могучих
паутинкой сеть.

Сосчитаю зёрна я
хватит ли до гроба
или до зари —
эх, сума ты вольная,
пиксельная торба —
только тридцать три.

…жил-был на Свете круглый мяч!
Футболили его – гоняли
С утра до вечера – сезонный матч
Свершали днём – в оригинале
Кто – во дворе… Кто – на поляне…
На бедолажном пятачке
Мечтательно (в профессионале…)
Играли хлопцы – в суете
Пришёл «крушительный» – с деньгами
Воздвиг палатку – на холме,
Где счастье виделось голами,
Завёл бульдозер – в шалупне
Остались бывшие ворота,
Дырявый мяч, с гвоздём в Душе
Благополучие народа
И вера в классного Пеле…

07. 07. 17

Жил человек, но вот пришла война.
Защита рубежей - она священна!
Профессия его теперь - солдат.
На фронте понимаешь - жизнь бесценна!

Во имя жён, детей и матерей
Настало время мужества и братства,
Настало время подвигу теперь;
А сила духа - главное богатство!

Я верю, что сражаясь за народ
Солдат душой своей не умирает,
А птицей перелётной каждый год
О жизни мирной нам напоминает.

Стараюсь чаще вглядываться вдаль
Историю страны не забывая.
Мне каждый миг полёта птичьих стай...

Жила-была собака кусачая и злая.
Она сидела в будке, на всех рыча и лая.

Дом, двор, сарай, колодец собака охраняла.
Лохматая, большая, воров она пугала.

Из будки выбегала, хрипя и задыхаясь.
Смотрела так сердито, что все ее боялись.

С цепи чуть не срываясь, бросалась на мальчишек,
На воробьев кидалась, на кошек и на мышек.

Но, все равно, собаку хозяева любили.
В дождь в дом ее впускали и хорошо кормили.

Приехал, как-то, в гости хозяйский внук Дениска,
Погладил он собаку и...

Жил был колорадский жук,
Дети коло рады были,
Люди не жалея рук,
Всю семью его травили.

Жук любил жевать картошку,
И детей учил тому же,
Ядовитую кормёжку,
Он делил с людьми быть может.

Жил ли я иль мне лишь снилась,
Моей жизни кутерьма?
Был ли я иль жизни милость,
Просто выдумка ума?

Или просто в поле ветер,
Спел в родимой стороне,
О рождении и смерти,
О себе и обо мне?

И покуда песня эта,
Будет литься, жив и я.
В ней узнав о силе света,
И о сказке бытия.

Солнца луч улыбкой Бога,
Песню ветра обогрел.
Не для красного он слога,
Меня в этом мире спел.

Песней ветра прозвучали,
Треволнений мои дни.
Сном веселья и печали,
Счастьем — были мне они...