Жилье

С чистым звоном хрусталя,
Лопнул, падая бокал.
Жил чего на свете я,
Жил ли? - Или просто спал....

Может быть мне всё приснилось?
Всё, что жизнью я зову.
И всё то, что в ней случилось,
Просто грёзы наяву.

Жил ли, я на самом деле?
Если да — зачем тогда?
Для чего стрелой летели,
Жизни бурные года?

Жизнь ли, сон ли проживаю,
Но мне нет покоя в том.
В этом я всё ближе к краю,
За ним пропасть манит дном.

Бокал звоном хрусталя,
Спел о жизни что разбили.
Летит в Космосе Земля...

В какой неведомо эпохе,
В каких неведомо краях,
Здесь при царе, то ль при Горохе,
То ль при Авдее, жил-был Страх.

Он был людьми не почитаем,
Но человеком тогда был.
Уродлив был и презираем,
За то, что в теле мало сил.

Тщедушен, слаб, противен видом,
Косноязычен и сердит.
Он, отвращенье вызвав ликом,
За то, без повода был бит.

Жил не счастливо он, но долго,
Не зная доброты тепла.
И часто смерть просил у Бога,
Устав от холода и зла.

Но у всего свой срок и цели,
И душам дан...

Спасибо, что вы - есть!
Благодарностей моих не счесть в вашу честь!
Чистые сердца - соединяются!
Многое мы можем вместе сделать,
Если не грезить, а брать и делать!
Впереди дела у нас большие!

Души свои нужно нам почистить,
Добром их пропитать и Радостью наполнить!
Доброе нужно помнить!
Вспоминать нужно только хорошее,
Чтобы жизнь удалась с друзьями прошеными.

Если друг-другу мы улыбаемся,
Значит, души наши раскрываются,
Любовь безусловную из себя излучают
И сияют - сияют...

Благодарю Небеса за их голоса!
За то, что жизнь мне заново подарили
И никого при этом не ударили,
А воодушевили и жизнь прославили!

Слава Отцу, Сыну и Святому духу,
Что привели меня к духовности!
Ту, что долго жила в греховности.
Грех мой в том, что себя не любила,
Беспечно жила и сквернословила.

Жила, не тужила и заслужила, -
Болячки, неприятности и...
Через них стала познавать
Духовные ценности.

Духовные ценности бесценны!
А мы, чем ценимся?
Мыслями плохими или желаниями...

А я есть и нет как-будто,
Жил и нЕ жил, не был-был.
Не свою, а будто чью-то,
В бренном теле жизнь прожил.

В мир смотрю сквозь глаз бойницы,
Я — Вселенной этой сон.
Жизнь моя лишь взмах ресницы,
Созидателя времён.

Я себя в свою реальность,
Убедить сумел почти.
Но приснившаяся данность,
Тает, прошлым став пути.

Лишь в сознанье «до» и «после»,
Телом — в них не попаду.
Я всю жизнь меж них, их возле,
В настоящем лишь иду.

И я есть и нет как-будто,
Жил и нЕ жил, не был-был...

В славном городке одном,
Не столичном, не большом,
Аль в поселке – деревеньке,
Жили – были не скучненьки

Он, она, любовь и дети.
Много дел было на свете.

К власти, правда, не рвались,
За богатством не гнались,
И геройствовать не стали.
Жизнь свою так поживали,

Что тепло было всегда
В доме, где жила семья.

Громких дел…да нет, не слышно,
Просто дело, просто вышло
Им и жить, и поживать,
Вместе всё, всегда решать.

А когда их провожали,
Как стеной вокруг стояли,
Дети...

Я пел как жил, а жил как мог,
Судьбы приказом.
И не искал среди дорог,
Во всём всё разом.

А люди разные, не всем,
Был по душе я.
Меж них день ворохом проблем,
Путь — тьмы траншея.

А время шло, с календаря,
Срывал листы я.
И понимал что живу зря,
Что дни пустые.

И понимал, что всё не то,
Что всё неверно.
И мне шептала: - «Ты никто!»
Безумства бездна.

Я пел как жил, а жил как мог,
Судьбы приказом.
Хотел взлететь, но потолок,
Упав — размазал...
Марковцев Ю.

Светом зачёркнутый, болью обласканный,
В снах заплутал.
Прошлого времени, яркими красками,
Жил и мечтал.

Был атавизмом, не нужным и лишним,
Прожитым днём.
Не подходящим и высшим, и низшим,
В мире Земном.

Жил он по силам и мере возможности,
Доли своей.
И не искал тепла места и должности,
Между людей.

Он атавизм и признав эту данность,
Не загрустил.
И сам себе, принимая реальность,
Не изменил.

Светом зачёркнутый, болью обласканный,
Жил он свой век.
Жил тем что есть и не...

Я ходил между мирами,
Между ними и меж вами.
Между прошлым-настоящим,
Между горем и меж счастьем,
Между явью и меж снами,
Меж словами и делами.

Меж сезонов мира сменой,
Жизнью жил обыкновенной.
Жил как все, один из всех,
Искал радость и успех.
И в сознании Вселенной,
Верил в свет души нетленной.

Меж желанием и фактом,
Я в мгновении жил каждом.
Шёл сквозь время дней тропою,
Мне назначенной судьбою.
Верил мыслей своих правдам,
Выбирая что мне надо.

Между святостью с грехом...

Он хотел спасти от земной суеты
Красоту ее серых глаз,
Подарив ей счастье заветной мечты,
Свое сердце и душу-алмаз.
Но она рассмеялась ему в лицо,
Побежав в блеск ночных огней,
И сказала, что нет для нее ничего
Кроме сладких любовных страстей.
И тогда он ушел к далеким краям,
Чтоб найти в бою свой покой,
Чтоб отдать свое сердце холодным снам,
Распрощавшись с жизнью земной.
И спустя пятнадцать долгих лет,
На каком-то званном балу,
Она вновь услышала имя его,
Ощутив не земную тоску...