Жил ли я

Когда бы я, как вишенка в ликёре
Под шоколадной крышей жил без горя, -
То разве смог бы ощутить я радость?
Ведь много сладости - такая гадость!

Страстный и любящий.
Нерв, комок жил.
Мечтал он о будущем,
Но, не дожил.

Рвался в атаку он.
Неудержим.
Поэт запрещен.
Полицейский режим.

Нарушивший песнями
Сильных покой,
Народу известен,
Любим и такой.

Спорт и рекорды.
Оглохла страна.
Смолкли аккорды.
Мрак, тишина.

Умер... Крик боли.
Гитара мертва.
Братцы! Доколе?!.. -
Пустые слова.

Облако пыли.
Не видно зари.
Чтоб не забыли,
Просто, умри...

Пройдя свой путь, не легкий и тернистый
Стряхну я пыль мирских дорог.
Я к Вере шел, а путь туда не близкий.
Ломал дрова, как только мог.

И вот предстану я пред Богом,
Задаст вопросы: КАК ты ЖИЛ?
Кого любил, кого обидел,
Кого ты, словом погубил?

Чего сказать Отцу Благому!
Со страху растеряюсь я.
А ведь не будет по-другому
Когда на Суд отправлюсь я.

И вот сейчас я на коленях,
Прошу прошенья у Него!
Всё по тому, что весь в грехах.
А смерть увы недалеко.
Владимир Тихонов.

Закон величия есть неподвижность!
Текла здесь только времени река.
Как хороша здесь форм Твоих недвижность!
В безмолвии смотрел Ты на века.

Ты помнишь дни, когда восстал из моря
И пенная волна Твой омывала лик,
Но Ты всё рос, не ведая простора,
И вот поднялся Ты, прекрасен и велик!

Могучей силою Ты поднят был над морем.
Оно ушло… оно теперь вдали…
И Ты стоишь свободно на просторе,
Взираешь на людские корабли.

Перед Тобой роскошнейшие дали!
Безбрежье! Дымка! Синих...

Простите меня за то лишь,
Что не могу измениться,
Простите меня за то лишь,
Что так могу я влюбится.

Простите меня и забудьте,
Что жил я такой на свете,
Простите меня и поверьте,
Я не прийду на рассвете.

Простите меня - не держите,
Зла лишь на то, что минуло,
Минувшее не воротишь,
Минувшее - утонуло...

Я не прошу вас помнить,
Я не прошу вас верить,
Я не прошу вас плакать,
Или открыть мне двери.

Я позабыл все фразы,
Я позабыл все грозы,
Я позабыл угрозы,
Да и молитвы...

Ты писал неплохие стихи,
Не о том и сём - о любви, где
В сердце журчали ручьи, что
Потоки душевной тоски.

Ты писал праздник весны,
Не дождя и не грозы, где
Сияла родная земля, что
Подняла тебя, как творца.

Ты улыбчив, но не смешон,
Оживил несбыточный сон, где
Был так задумчив и тих, что
Вершённый тобою стих.

Ты жил любя и творил,
И слёз обильно излил, где
Остыли голубые глаза, что
Взгляд вознесли в облака?!

Ты всё в строке описал,
С грустью, порою, мечтал, где
Любовь...

Как не чудовищно, но ты, увы, права:
любовь мертва, мы приспускаем флаги,
и разделила бездна острова,
едва не ставшие архипелагом.
И больше не пройдет по телу дрожь,
и больше не замрет в истоме сердце,
и больше ты меня не позовешь
в объятиях твоих в ночи согреться?
Что ж, я достоин участи такой,
и не к чему себя душить обидой:
я так охотно жил одной тобой,
я за тобой себя уже не видел.
Все хорошо, все хорошо, все хорошо…
Сто раз я как молитву повторяю.
Теперь ты для себя покой...

Я маленькая бабочка,
Я хрупкий мотылёк.
Я жил в стеклянной баночке,
Завёрнутый в кулёк.

Поглядывая в щёлку, я
Считал, что жизнь вольна.
Жевал платочек шёлковый
И ниточку из льна.

Но вот, разбили баночку,
Кулёчек расплели
И вываляли бабочку
Под столиком в пыли.

Забился я под досочку
В укромный уголок:
- Ах, где же моя сосочка
И шёлковый платок.

Исчезла нитка с ватою,
Испорчен аппетит,
И спинку полосатую
Стекло не холодит.

Я маленькая молечка,
Я слабый червячок...

Дикий, ты, невоплощенец,
Что забыл в своей нирване?
Ты, духовный отщепенец,
Ждут друзья все на «поляне».

Прожил жизней, ты, не мало
И умирал и снова жил.
Что с тобой, друг милый стало?
Ты, почему уйти решил?

Закосил от воплощенья
И словно робкий дезертир,
Убежал от освещенья
В тишь, в непроявленности мир.

Ну же, выходи из дома
И поиграй ещё в судьбу!
«Улица» тебе знакома.
Что?.. Почему опять не бу.?

Из плохого романа не выйдет драмы,
Буквы плотно легли на свои страницы.
Только ты не подумай, что я упрямый
И что вера влечёт меня в небылицы.
Только ты не подумай, что я как прежде
Натравлю на тебя пылких взглядов стаю,
И, что стану вздыхать по убитой Надежде,
Главы прожитых дней неустанно листая.
Мне уже безразлично, что будет дальше,
А для полки на стенке роман сгодится.
Я пытался войну вести против фальши,
На последней от скуки заснул странице.

июль 2007 г.

***

Эх, душа...