Жест попрошайки

В кабаке сидел я рядом
С человеком пожилым.
Под его пытливым взглядом
Я вдыхал табачный дым.

Было мне всего лишь двадцать,
А ему за пятьдесят.
И никак не разобраться,
Что глаза его хотят.

Заиграли на гитаре,
Только мне не до того:
Может я в хмельном угаре
Чем-то оскорбил его?

Оскорбил и не заметил,
Словом, жестом, как дурак.
Нету худшего на свете,
Чем обидеть просто так.

И, не выдержавши взгляда,
Так сказал ему: «Отец!
Не сердись, ну-ну, не надо,-
Я обидеть не хотел...

Шаги, километры,
Жесты и чувства,
Мечты – кинолента,
Смешно и грустно.

Эмоций ошибки,
Слезы и мысли,
Ведь все очень зыбко.
Может быть – если…

Хотя, все напрасно,
Время не лечит.
Оно так бесстрастно
Сердце калечит.

Обманы, дороги,
Все между нами.
Судьба и тревоги,
Старость с годами.

На лицах морщины,
Ноги и руки…
Как не умолимы
Все наши муки.

Любовь, ожиданье,
И вера в чудо,
И сердца признанье.
Живем как будто…

До дрожи в коленках,
Болью по телу,
В трехмерных...

Прости мою печаль и ностальгию:
Я жду тебя и не могу не ждать.
Деревья облетают и нагие
Семи ветрам готовятся предстать.

Пожухли травы, моросит все чаще,
А ты всё та же в памяти моей!
Вокзал – железный, гулкий, долгий ящик,
Хранит прощальный жест руки твоей.

Отходит поезд. Память-побирушка
Ревниво вяжет в узелок слова,
Чтоб доставать их, милую игрушку,
Бессонными ночами. Как сова

Она садится на карниз гремящий,
Мигает желтизной огромных глаз
И держит в клюве сундучок...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Слова и буквы, боги, жесты,
Фигуры, пол и цвет волос;
Лепёшкой – азиата нос,
И клюв ревнителя фиесты…

Несхожие! Смотрящий вниз
Глотает мелкие детали,
Но небо разглядеть едва ли
Тому, кто любит падать ниц.

И смех и слёзы – диссонансом
В фальцете слышен баритон
Басы скрипучий гасят стон,
И зреет неподвижность танцем…

Больные, крепкие как сталь,
Здоровые – на вид – калеки:
Источники, лиманы, реки,
Текущие в себя и вдаль…

Я так задумчиво смотрел в ее глаза,
Сквозь призму бликов что мелькают на экране.
Она сжигала сущность веры в жизнь до тла,
Надежду только веры в красоту оставив.

Приятен жест, приятен этот взор,
Который как гипнозом убивает разум.
И проникая в сердце словно вор
Берет свое и драгоценное все сразу.

Пора уйти, забыть, сказать прощай,
Развеять мысли, быть чуть-чуть скромнее
Но только достигая безразличья край
Оприходит страх утраты все сильнее...

Подобно тучам грозовым,
Что накрывают чудный город,
Подобно тем толчкам земным,
Что разрушают башни в порох,
Вы лезвием по сердцу мне…

И тут же бурей в голове
Все отозвались откровенья.
И ниоткуда на стене
В момент один – все наше время.
Но парус снова одинок…

Кричать, извольте, нету сил.
А Вы сполна уже сказали.
Молчать – и снова я уныл,
В тиши лишь громче звук печали.
Вступает в силу приговор…

Подумать только – «Неужели?
Нет, право, это не со мной!»
Но взгляд на взгляд...

какой сегодня ветер
блииин
холодный
типа леденящий
а
в небе
журавлиный клин
реально как ненастоящий
как нарисованный
чума
как нарисованое - небо
блин
хорошо что нет ума
а то бы было горе мне бы
от разных мыслей
это жесть
но в мыслях только твоё имя
я только знаю
что ты есть

всё остальное ветер вымел

Я видел ангелов полёт... Как в ясный день затмилась атмосфера
Очарование волшебной мглы... Седые странники из царства беспредела...

Небесный крик навзничь пронзённой током птицы
зовёт покинуть земли проклятых пустынь
В глазах, рождённой в сердце мглистых гор красавицы
блестит, как ангельское оперенье бриллиантовая пыль.

Должна быть бриллиантовая кожа у девушки, рождённой в горном сердце
Она должна стать королевой Сакраментума,-
владычицей Трансцендентального королевства!
И править...

Она идет по жизни как и все,
В толпе ее ты можешь не заметить,
И не узнать, что в тишине
Приходится ей жить на белом свете.
Не слышать пенья птиц и звук шагов,
И шум промчавшейся машины.
Не слышать нежных теплых слов,
Которые произнесет ей вслух любимый.
Ты говори, она тебя поймет,
Но ведь не звук разбудит ее мысли.
Твои слова все по губам она прочтет
И не запутается в ложном смысле.
В ее ответе ты немногое поймешь,
Пока не окунешься в язык жестов.
Взгляни в ее глаза-в тебя...