Жертвенность

В отчаянии
Я
Стою
Над пропастью смерти
Нужно упасть
Чтоб спастись мне
И спасти других
Хотя это глупость..
Я не спасусь
Я умру
Но дам другим свободу
Счастье
Веру
Пожертвовать собой
Ради других
Боже, разве это не есть
То прощение, которого заслуживают не все?
Тогда, умоляю, дай
Мне
Два крыла
Я хочу и в дальнейшем
Дорогим мне существам
Помогать
И жертвовать себя ради них
Ты же позволишь мне?
Правда позволишь?

Жертвенный герой,
Но не знает он себя
Кто такой

Склонились дерева и небоскрёбы, эстетика и
этика, основы и мироздания и чувства, что
выше, где мораль, а где искусства, как сов-
местить, и это ясно, что часто по обочинам
идут, дороги жизни, и направления разнятся,
а хорошо, когда за руки, наперекор………
судьбе, разрухе, мы приукрасим, хватит и тебе
забиться в радости, веселья похвальбе.

Ты…связала мне жизнь…
Из роскошных махеровых ниток
Ты…связала мне жизнь…
Украшая любовью кайму
Ты…связала мне жизнь…
А когда же закончились пряди
Ты…не думая долго
Тайком распустила свою…


Ты…связала мне жизнь…
Из священной виссоновой пряжи
Ты…связала мне жизнь…
И сказала: тебе я дарю!
Где ты нитки брала…...
Мне об этом тогда промолчала
Чтоб мне жизнь довязать…
Ты…совсем распустила свою…

Я…возьму эту жизнь…
Результат многолетних стараний
Я…возьму эту жизнь…
Не порву не...

Когда-то деятельный опыт, что руководит душой
Из века в век, привьёт ей жертвенность и самообладанье,
Тогда пред нею распахнётся горизонт совсем иной
И вслед доселе неизведанные области познанья,
Печать срывая тайны, свиток развернут заветный свой
Во всю длину, соизмеримую пределам Мирозданья…
И словно бы на свете самая чудесная из книг
Призывно широко раскроется пред нею в тот же миг!

***
Кто над самим собой в работе
всё усердье прилагает
и всю меру сил своих,

тому уже наверняка
не будет вовсе никакого дела
до суда других.


***
С каким упорством ни взирай
ты в даль туманную времён,
тщась угадать пути и судьбы мира сущего,

а только чуткость к современности
тебе позволить может разглядеть
в тумане контуры грядущего.


***
Как полноту и полновесность
своей жизни оценить
нам можно было бы иначе,

в том ошибиться не боясь,
как не по степени лишь...

Побеждающему дам сесть со Мною
на престоле Моём...
Апокалипсис

Там человеку Сам Творец
Престол уступит звёздный Свой без колебания
И распахнётся Мироздания,
Во всём величье и красе его, Дворец
Пред ним… Там грянет Слово Божье, наконец –
Где в тигле пламенного сердца и дерзания
Оковы плавятся сознания
И льётся жертвенный венец!

Служенье людям на земле, а с ними Богу – наша цель
Воистину руководящая, большая! –
Недаром ради них, самих себя порой превозмогая,
Забыв про пищу, кров надёжный и удобную постель,
Идём мы в ледяную стужу и в метель
И сквозь бушующий огонь, лица и рук не обжигая,
Как будто тело и одновременно душу погружая,
Чтоб просиять, в святого жертвенного пламени купель!

Ты знаешь, я тебя обожествляю,
Такая святость создается лишь любовью,
Я будни праздниками заживляю.
Ты засыпай, тебя согрею я собою!

Моя религия – любовь без края,
Это – романтика и жертвенность в ночи,
Я для тебя земным предстану раем.
Ты засыпай, пускай дрожит огонь свечи!

И даже, когда волос поседеет,
И потускнеет дальняя звезда,
Моя любовь к тебе лишь повзрослеет.
Ты засыпай, с тобою буду я всегда!

Алые губы
прилива заката
в алмазном фужере вина.

Вечер роняет инстинкт наслажденья.

Шелк халата,
тихим паденьем
к обнаженным ногам,
вскрывает мрамор
горячей плоти.

Охота
за звездами
бредит
серебряным кубком холода.

Рваным
движением ветра
выстрелы пульса,
кровоточа в висках,
отсчитывают предсмертную страсть.

Костры
перекрестков
бьются в истерике света.

Полная,
глубокая
власть
магической ночи.

Жертвенность блудной луны.