Женский характер

Города печальны и унылы,
Не радует теплая весна.
На погостах свежие могилы
Каждый день,в любые времена.

Скорьбь в глазах,спокойствие и стоны.
Тих и скромен из живых отряд.
Каркают нахальные вороны.
Свечки на покойниках горят.

По спине противные мурашки,
Как услышу женское:"За что?"
"Витя,принеси быстрей рюмашки,
В белой сумке,нет,опять не то".

Я скорблю и думаю о вечном,
Вспоминаю мертвого живым.
Был он дерзким и бесчеловечным,
Пил без меры, умер молодым.

Горсть земли...

Прости меня, Боже, что в жизни земной
Я слишком любила земное.
Прости за надежду найти в ней покой -
Ведь здесь не бывает покоя.
Прости, что делила отраву страстей
Со всеми, кого я любила.
Прости за бездумно убитых детей,
Хоть ведала я, что творила.
Прости меня, Боже, мне страшен твой суд -
Он выше людского и строже.
Меня ни слова, ни дела не спасут,
Но все же - прости меня, Боже!
Прости меня, Боже, за каждый удар,
Что ближнему я наносила,
И слава Тебе за бесценный...

...один религиозный, очень, человек молился день и ночь,
И всякие обеты исполнял и матом не ругался, в том числе.
Конечно, он намеревался в Рай попасть,
Поскольку, чувствовал себя вполне духовным.
И, даже, мысль была, что после смерти,
На Земле его зачислят в ранг святых.
И вот, однажды, встретил старца он, который матерился,
И, как гром, могучим голосом своим привлёк вниманьне.
К монаху старец подошёл и произнёс –
«Скажи монах, не узнаёшь ли ты во мне того, кому мольбы свои ты шлёшь...

Жил-был султан в одной стране восточной,
Любви огонь его испепелял,
Орнаментом рубинов нежным, сочным
Его дворец приезжих ослеплял.

Гарем был под горой в таком же стиле,
Смысл бытия султану предрешил
И каждый день слуга четыре мили
За новою наложницей спешил.

Там были все цвета и жизни краски,
Он их любил, внимал и обонял,
И ради незабвенной женской ласки
Порой войну с Россией отменял.

Слуга скоропостижно умер в тридцать,
Султан дожил до патриарших лет,
Всё потому – охотник...

Раз ехал в Петербург француз Анри,
Посол своей страны черезвычайный,
На полустанке Поварово-3
Он незнакомку повстречал случайно.
И задохнулся от её красы,
Сиянья глаз и золотистой кожи,
Средь хлама среднерусской полосы
Был каждый ноготок её ухожен.
Знаток бордо, парижских Кутюрье.
За всё ему потом придет расплата,
Представил рук слепящее колье
На мускулистой шее дипломата.
Не устоял, предложил лёгкий ленч,
В его купе под музыку Сен-Санса
Не знал, над ним завис Дамоклов меч,
Что...

Огни прибрежных кабачков лениво щурятся на море
И ночи бархатный покров, как ризы в Троицком соборе.

Сижу за столиком с тобой, смотрю в глаза – аквамарины,
Дым сигарет над головой – мазки Лотрековской картины.

Дрожит свеча в твоих зрачках, как на волнах наш плот вращая,
Последний солнца луч зачах, лачуги в замки превращая.

Так хорошо нам тет-а-тет, как в лёгком праздничном фиакре,
Вдруг на эстраду влез Поэт, решив сразиться с Пенелягре!

Он был нескладен этот лох, но изливал...

И надо было рыжим уродиться,
Где черные темны, как эта ночь.
А мой товарищ белизной гордится,
Когда лежит у чудных женских ног.

Она его то гладит, то ласкает,
И он рычит, как очень грозный зверь.
А надо мной смеется и терзает:
- Ну что ты, рыжик, ты куда теперь?

- Куда? Да погуляю в листопаде,
Он мне сродни – такой же золотой,
На солнышке погреюсь, вот отрада.
- Там на тебя наступят, ты постой,

А вдруг не разглядит тебя старушка,
И будешь битым, раненным котом.
Опять смеется...

На белом фоне черных два крыла
Я черный ангел с женскою душою…
И стаи туч уносят в облака…
Все дни свои жила одним тобою...

Вселенная раскрылась предо мной
В пыли за мной следы – твоих распятий.
Прощай, любовь, храни тебя Господь
В твоих простых и светлых начинаньях…

Я черный ангел. Я переродилась.
Воскресла, словно Феникс изошла.
И я не думаю о том, где оступилась,
Я в небесах спокойствие нашла…

Испивши чашу жизненных страданий,
Лишь пригубивший, чуть глотка Любви,
Немного испытавший Женской Ласки,
Я шёпотом кричу, что счастлив был.
Теплом Души, погибшие цветы,
Но их ростки, Любви, Надежды, Веры,
Сохранил.

Он висел у омёта навозного
Через жердь, по земле мотнёй -
Не летающий и опознанный,
Подозвавшей жену ребятнёй.

Волновалась погода стылая,
Женский голос с надрывом выл:
"Замотал меня, сука постылая,
Всю судьбу мою загубил!

У людей вон финские стенки,
Да машины, да прут на юга!.." -
И достал его по коленке
Злой носок её сапога.

Муж хрипел: "Ты до стенки, падла,
И хотела доехать на мне!.."
И сквозила неправая правда
В полусвязной его болтовне...