Женщина знает

Мужчины наши стали вдруг сильны,
В Бездушие, в жесткости суждений.
Как рыцари хранят свои мечи,
Наполнив свои души вожделением.

Забыв о силе слов, не постучит,
Не отворит перед тобою двери.
Он видя страх твой, просто промолчит,
Решай сама, верши свои потери.

И в слабости своей, Она простит,
Зажав испуг в ладонь, поставит цели.
Быть слабой больше жизнь не разрешит,
В кольчугу сердце заковать хотели.

Судите нас, России всей поводыри,
Но верю я, что среди вас остались.
Во истину...

Если женщина больно строптива
Если она все время дерзит
Может женщина не любима
И сама далека от любви

Нежность первый симптом участия
Нежность, а все остальное мура
Только любовь превращается в счастье
- Здравствуй любимый!
Она скажет с утра

Не лапайте женщину в белом. Не лапайте.
Ни клювом своим.
Ни своею клешней.

Вам дева Мария явилась на паперти.
Вам жить три минуты.
И время – пошло…


Попробуйте выжить. Вот – меч, а вот - палица.
И не миновать. Так успейте ж со мной -

нутром разрыдаться. И в голос покаяться.
Не то – Рассечет. А затем - и Сомнет.


А «тачка» не едет. Ухмылка - не ксерится.
И вам всей компашкой – подумать пора:

иль в мусор слепой, мелко-сучий отсеяться…
иль чистой породой
пойти на...

Ах, доля женская, простая,
Сравнить тебя ни с чем нельзя:
Для рифмы жила золотая,
Для прозы твердая стезя.

Ужель навечно с этой долей
В объятьях жить обречена
Простая женщина, доколе
Свой тяжкий крест нести должна?

Внимая щедрым обещаньям,
До кой поры ей суждено
При блеке тусклом свечки сальной
Вращать свое веретено?

Я люблю тебя не по праздникам,
А по праздникам я терплю...
Недостоин ли?, или слаб? -
Но праздники я не люблю.

Вот зашоренным взглядом женщины
Упираются в праздничный день:
-Ты забыл..., опоздал..., безденежный... !
Превращается солнце в тень.

Начинают любовь оценивать,
Продавать себя или нет,
А мужей и мужчин одёргивать
Удивляясь потом что их нет.

Новый Год, День Рождения, Пасха...
И подарки, цветы в эти дни...,
А мёртвая жизнь - не сказка,
Дозаказывались они...

Диалог двух женщин
Смысла мало, зато
Чувства много
Был диалог, а стало
Два монолога
Может звучать долго
На душе станет легко
Мужчинам не понять
Главное не слушать
Главное вещать
Сообщать Миру о многом
Что-то изменяется к лучшему
В этом мире строгом

У этой красивый цвет глаз,
У той соболиная бровь,
Так кто ж тебе нравится та или эта?
Давай, не молчи, разбей, изничтожь,
Сердце женщины и сердце поэта.
Предай явно, хоть раз уходя уходи,
Не пропустив ни секунды,
Хлопни решительно дверью,
Чтобы даже если решу с ума сойти,
В горячечном бреду,
Сказала бы тебе: "Не верю"
Мы оба знаем до чего смешна
Моя игра в гляделки и смотрины,
И я сама тебе сейчас смешна,
А женщины лишь куклы у витрины.

Олимпия, Олимпия – цветок весны, бурлящей жизни плоть,
румяна маков, мёд вечерних грёз;
как у Бодлера, женщина и кошка,
одна из вариаций музы, музыки, поэмы;
как новая Венера, тончайший почерк наготы
на снежных покрывалах,
плод юной красоты, отброшенный на полотно
дыханием живого тона.
Почти задвинута портьера, в просвете –
спинка стула, неба всплеск;
у ног – миниатюрная пантера,
душа и пластика ночного ветра, блеск
загробного, внимательного взгляда,
что прожигает кожицу холста...

Я слышал дивные стихи.
О них. Они нам все близки.
Они, как снег, немного талый,
Как ароматы розы алой.


И солнца первые лучи,
И пение сверчков в ночи.
Как листья желтые, что осень
Как красоту нам преподносит.


Свет радуги на небесах
И капельки росы в цветах.
И нежные лучи заката,
Чарующая слух соната.


Жемчужина в глубинах моря
И ветер свежий на просторе,
И бабочек полет красивый,
И летний дождь, порой игривый.


И это все единым словом
Могу сказать я...

Не дано, и не лезь ты к женщине-
Не хватай и не лапай ручищами!
И не место там поножовщине,
Уголовщине, матершинщине.

Без понятий и пьянство буйное
И застолье, что ядом пойное
Оттого и похмелье бурное,
Настроение в душе помойное…

Успокоишь себя распятием?
Или рюмкой в ночи заныканной…?
Понося все вокруг проклятием(!)
Пряча боль, как тряпьем затыканным.

Нет ума. Вылезает грубость,
Защищает хозяина пакостью.
Откровенная лезет тупость,
Пожалеть, призывая жалостью!

Ты...