Желудки

Пораскиньте мозгами, поэты!
Как летучая мышь, спите днём,
По ночам - расписные букеты
Украшаете рифмой из снов…

Заключая в лихие буклеты,
Собираете «связки из дров»,
Иссушённые рифмой сонеты
Вы готовые, бросив на пол,
Заплевать словоблудьем памфлета…

Коли – мыши, поверьте - не сверить,
Мысль ночную с реальностью дня.
Убеждаете граждан поверить,
Что творили во имя, и, - для,
Забывая - не чтимая челядь
Никогда не читает стихов,
Власть отбила желание сверить,
Диалектику рифм...

Закутав всё – не видно лиц,
Приняв по сто для счастья полного,
Торговки отгоняют птиц
От жареных семян подсолнуха.

Разбой отчаянных пичуг
Пытаются пресечь в зародыше.
А под кустом, устав от вьюг,
Затих нахохленный воробушек.

Когда в желудке пустота,
На сердце холод, всё, что пройдено, -
Бессмысленная суета,
И не мила ни жизнь, ни родина.

Возьму в ладони воробья,
Согрею пёрышки дыханием.
Что мне визгливый крик бабья?
Что мне торговок беснование?

В кармане несколько монет...

Пробилась травка, в солнечных лучах
На скрипке отрывается кузнечик.
Родня его по виду саранча,
Голодная, озлобленная вечно,
В поля нагрянет тучей в летний зной,
Былинки изведёт все до одной.

Когда бы не природные враги
До ужаса прожорливых букашек,
Остались бы одни лишь лопухи
Там, где росли шалфей, чабрец, ромашка.
Но насекомым мыши, стаи птиц
Плодиться не позволят без границ.

Полёвкам тоже жизнь не сладкий мёд,
Им светлых дней отпущено немножко -
Когда их ночью филин не...

На еду я смотрю с отвращением,
Норовлю повернуться спиной,
Смерть приму лучше от истощения,
Чем как трус захлебнусь я слюной.

Ненавижу застолья и праздники,
Когда вспомню про лишний свой вес.
Неслучайно ещё в детском садике
Все меня обзывали Жиртрест,

Помню Пончиком кто-то дразнил меня..
Когда стал я уже не пацан,
Меня Шаринькой девушка милая
Называла за форму лица.

Натерпелся, короче... С диетою
Мне с рожденья знаваться претит.
На фигуру свою я не сетую,
Обвиняю во всём...

О детстве, заяц вспомнил, разомлел, вот
стать хотел, слоном не вышло, а память,
что закон, что дышло, куда ту повернёшь,
и там, машина времени она, а кризис, он
тук, тук, в окно, хотели, но не стали, могли
но не сумели, ни львы, ни тигры, ни слоны,
а зайцы, белки, кабаны.
Мораль сей басни такова, на каравай, чу-
жой, ты рта не разевляй, и жизнь продлится
до ста лет, осёл ты, белка, заяц, или енот,
букашка, таракан, отмерено всем свыше,
не ускоряй, и этим будешь выше, глотай,
что...

- В моём желудке - боли глыба!
- И в чём догадка "мазохиста"?
- Я съел испорченную рыбу...
- Тогда вам надо... к окулисту!

Точнее камня та вода, а слабость силы,
обглодали, той истины покров, украли,
а оказалась ложь, беда, то не большая,
для фона, тени пригодится, расплывчатость,
умыться, пираньи приплывут, друзья,
тех вишен сочные плоды, инжира,
винограда и хурмы, и времена, нарочно
совместят, а выбор тот за вами, говорят,
срывай и ешь, душе потребно, а нет, не
надобно, утробно, дробно, раб души или
желудка, хорошие, вы оба, и разное пре-
дназначенье, а мщенье то одно, кончина,
причины всякие бывают...

Предел предела, основание, луны рождение,
у вод, а где ещё нас чудо ждёт, где облака как
девы или птицы, или на умерших, похожие,
людей, где чародей и богатырь и змей, дракон,
других он не узнал, фантазией был ограничен.
окружён, бамбуком, лотосом, жасмином, пио-
нами и мандарином, всё около, и здесь Китай,
алхимия востока, чтоб не было тоскливо, оди-
ноко, вина он подогрел, отпил, и сразу веселей
стал мир, грусть на исходе, трепет, всплеск и
строки побежали, иероглиф за иероглифом и...

Твое сакральное тепло пробило умирающее сердце током.
Из чаши нежного цветка любви святая сила затрепетала,
Любовь связала нить, что на краю обрыва от паденья в бездну удержала.
Любовь спустила трап с Планеты Той..,
И ты становишься Звездой, что вверх летит противу ветра.
Наш галактический ковчег открыт для всех,
Но мало тех, кто погружению в материю полёт предпочитает.
Не нужен им простор Души, в темнице тела привычно прозябают.
Мгновенья озарений они желудку уступают.
Кроты пустот...

Убить дракона - это, братцы, что-то.
Он вездесущ и, кажется, бессмертен.
Широкий путь к нам в личность им протоптан.
Одним хвостом он нами лихо вертит.

А во хмелю, (когда запьём мы с горя).
Он голосит, по русскому жаргону.
И нам (при нём), по щиколотку, море.
Лишь повернём спиной к себе икону.

Ликует тварь, огнём в желудке пышет.
И языком щёкочет носоглотку.
И вот уж слёзы льются с чихом плотным.
А все законы нам, как будто дышло.

Так что с ним делать, думаем на утро.
Звучит в...