Желудь трескается и раскрывается

Сил обдумать не хватает,
Сердце рвется на куски,
Мысль о смерти пролетает
И сжимает страх в тески.

Только боли нету больше,
Чтоб лежать и плакать вновь,
Страх смятение держит дольше,
Чтоб не чувствовать любовь.

Пролетает надо мной,
Душу вникнуть заставляет
И зовет он за собой,
Словно смерть мной управляет...

Сердце больше не способно
Проявлять безумный стук,
Делать, что ему угодно -
Все теперь во власти рук.

(Lucius Tenebris)

Тропой прохлады брел усталый вечер, —
брел, раздвигая пряди солнечных лучей
над грудью водной...
В медленной истоме содрогаются и спят,
и — остывают к ночи
гулкие глубины...
Плес песчаный. Лежбище камней.
Река идет у древней тверди берега...
О н а полна земной, глубинной свежести.
А камни, корни берега — в изломы ночи...
Дальний гул порога.
...спит Река и в гуле.
Нам --- одна лишь память...
Понимание:
...у берега, после Плотины,
здесь, у ног моих — одна вода...
Реки и нет...

Всё мучает меня вопрос:
Когда же кончится понос
Из слов, наляпанных в строке,
Что от сознанья вдалеке.

Питает ум.. Да его нет!
Опять словесный винегрет.
И удивляет всех строка,
Что создаёт здесь «мощь быка»:

Полёт в созвездие орла
Пока еще не родила
Мир мурка разум и косяк
(Быстрей словарь бы твой иссяк..)

Наружу вывернутый мех
Блуждающий по сайту смех
В пустыне зыбкого песка
Ползёт зелёная треска..


И нету разума искры..
Наверно, вытек из дыры..
И даже...

Вот плывут облака в вышине,
Словно, белые, белые хлопья.
И несут они радость в себе,
И несут они лучики солнца.

Когда долго ты смотришь на них,
То присутствуешь в царстве прекрасном.
Душу им раскрываешь на миг,
И она наполняется счастьем.

Я не хочу сидеть на троне!
Я буду плыть, бежать, лететь,
И раскрывать, как Чичероне,
Всех древних тайн густую сеть!

Да мысль не спрятать при письме,
Ее ведь строчки раскрывают,
Но при абстракциях в стихе,
Понятность сильно блин страдает))

Миру ненужный, счастьем забытый,
Жил человек средь людей.
Был он оглушен, громом событий,
Треском великих идей.

Был он обычный, был заурядный,
Счастья простого желал:
Чтобы родные, были с ним рядом,
Чтобы достаток он знал.

Он любовался алою зорькой,
Песни любил соловьёв.
Вкус неудачи, ведал он горькой,
И клевету злых врагов.

Зло он душою, всей не приемля,
Всё ж от него, в ней страдал.
В миг когда втоптан злобою в землю,
Был навсегда идеал.

Тот идеал, что себе он придумал...

И сверкнул уголёк из натянутых бус,
Заискрилась янтарная крошка.
Я земные дороги судить не берусь,
Всё пригладила сверху ладошкой.

Пусть по берегу лет у подножья Реки
Мы с судьбой прошагали слепые,
И цвели по окраинам зорь мотыльки,
Освещая долины святые.

Кто же знал, что когда-нибудь с прошлого дней,
С дней февральских мороза и стужи,
Я войду в сень распахнутых небом дверей,
Вдохновением глянув снаружи.

Раскрывая сюжет между мной и Собой
По дорогам, промокших асфальтов...

А в глубине вселенских глаз,
За белым покрывалом
Кипела истинная страсть--
Начать всегда сначала.

С начала жизнь, а с ней любовь,
Стряхнув с них белый иней,
Раскрыть цветущее основ,
Свернув платок уныний.

И раскрываясь, зачеркнуть
Неброские картины,
Вновь начинаясь в добрый путь--
Ну, что там ждёт? Поплыли!

Желаньем к морю устремясь
(Не зная лишь к какому)
Она всем духом собралась
На выходе из комы...:)

Реанимируя себя,
Кто рядом был - попутно,
Она на станцию пришла...

О, муза, обнаженная до кости,
Твой героиновый оскал, цветочный труп,
Твой век никчёмный и твой спёртый воздух
Я пью с пунцовых тряпок нежных губ.

О, муза – аромат канав елейный,
Треск подворотен, звон разбитого стекла,
Глоток вина и едкий дым постели,
Постелей едкий дым, глоток вина.

В глуши облупленного свода грязной ночи
Трепещешь саваном, холодная душа,
И в язвах звёзд, от вьюги кровоточа,
Кричишь отчаянно – грешна, грешна, грешна…

Лежишь и корчишься под кривизной ограды...