Желты

Бордовый, красный, синий лес, в другой галакти-
ке и на другой планете, где снег, оранж, а небо зе-
ленно, а облака черны, вода, желта-синюшно-синя
и вонь, стоит кругом, куда ты не пойди, весна-зи-
ма, отсутствие границ, теней, и паузы так долги,
затянулись, наличие позыва и кислорода недоста-
ток, никак не смог он проявиться, и сухость, и
стенание, при боли, (что возникла), при полном
обезвоживании вас, атас, судьба кричит, куда же я
попала, сбежать хотела, падаль, вслед за кармой...

Мел стекает со шелковых лиц,
Милых отроков чествуют взглядом,
Век паяцев и падших столиц:
Славен пир алавастровым ядом.

Звезды мертвые имут иль срам,
Кто юниде ответствует пленной,
Ирод ждет нас к себе по утрам –
Вишни есть в сукровице тлеенной.

Всех оплакала твердь Сеннаар,
Шелк ужасен о персях Аделей,
Се и мы без высоких тиар
Меж порфирных лежим асфоделей.

Четыреста пятьдесят девятый опус
.
Хоть с Гекатой в фамильный подвал
Опустимся: июльские вина
Блещут златью, где...

Двор - колодец,
Желтые стены.
Синего неба квадрат.

В том дворе
Я хотел устроить
Жизни своей причал.

Двор - колодец,
Белые стены.
Теплый, пасмурный день.

Все смешалось
Реальность с мечтою
Осталась лишь памяти тень.

Я помню утро
Синее небо
В окно -
Нам дают молока.

Я помню утро
Желтое солнце
Мне было -
Два года тогда.

Я помню печку
Белую печку
В печке -
Горят дрова.

Я помню Ваську
Серого Ваську
Меня он -
Царапнул тогда.

Я помню детство
Раннее детство
Я помню -
Детство всегда.

Жаба бывает разная,
Бывает зеленая, бывает красная.
Бывает жаба и желтая,как желчь,
А вообщем то, цвет ерунда,-это мелочи.

От того и заметная,
От того и противная,
В любой ипостаси она очевидная.

Кому то вольна денег принести,
Кому то гору зависти,
Диапазон большой намерен ты снести;

Сидит на полке символ тайной нечисти...

Снегири сидят на ветке
Среди кисточек рябин.
Свет зари на красных грудках,
Желтых листьев серпантин.

Снег тихонечко кружится,
Засыпает старый сад,
На скамеечках искрится
И штакетинах оград.

В свечках тоненьких - сосульках
Блики солнечных лучей.
С синевой ледок в кадушках,
В желобе застыл ручей.

На дорожке след синички,
Старых шишек шелуха.
На сухих цветах косички
Из семян плетет труха.

Встретились зима и осень,
Две девчонки озорных,
Загрустил румяный ясень
От проделок...

У девочки, большой и взрослой,
рост с ноготок, лицо красавы-куклы,
душа изъедена половопросами,
а сердце выгодопротухло.

В семнадцать сорок семь предновогодия
из желтого такси — как на свидание, —
наивная-невинная-бесплодная,
она вторгается в моё сознание.

Мы пьём шампанское, пьём целомудрие,
прозрачье суматошно-дерзких шариков,
совсем одни на краешке безлюдия,
в шутливом свете ёлочных фонариков.

И за сцепленьем взглядов тихо следуют
совсем иной размерности сцепления...

Бульбофиллум МЕДУЗА - для природы не обуза,
очень странный цветок в Азии пустил росток.
Кремово-розовые сестрички с очень длинными ресничками
на деревьях висят и грустят.
Всего три дня цветут, но птиц привлекают,
мошек тоже зовут.

Птички прилетают, цветник опыляют,
мошки садятся, аромат вдыхают.
От этого МЕДУЗА мило улыбается,
жизни радуется и в цвете меняется.
Как вновь зацветет, желто-белыми лепестками,
на ветру песню споет. Никто песни не слышит,
только Медузы сами...

Я почитаем не для развлечений, мое предназначенье - излечить недуг и радовать на свадьбах жениха, невесту…. Гибискусом зовусь. У знатоков природы цвету для умиления и внешним видом удивляю всех, всегда.
Эффектен и красив, и красотой лишь с розой я сравним, высок в стебле и строен, словно кипарис, на лепестках - махровая кайма, изящен, как нарцисс. И много братьев у меня. По цвету, мы не схожи. Одни краснеют, словно от стыда, другие в лунном цвете белые, как облака. Как солнце, братья желтыми...

Светлый вечер.
Луны желтый глаз.
Под руку скрипучим морозом...