Жажда и мучение

Я полностью любви Твоей отдался:
Я больше не могу себя сдержать!
* * *
Ну, вот и всё: осталось только сделать
Последний шаг в огонь Твоей любви!
* * *
Я перестал бояться за себя:
Я полностью себя – Тебе доверил!
* * *
Моё доверие Тебе – не знает меры:
Я безгранично отдаюсь Тебе!
* * *
Возьми меня, возьми в Свои объятья,
Чтоб я исчез в объятиях твоих!
* * *
Я исчезаю, Господи, в Тебе:
Дай силы мне быстрей в Тебе исчезнуть!
* * *
Служить Тебе – идти Тебе навстречу:
О, как...

Я заглядываю в дверной глазок, словно в горлышко винной бутылки.
Я иду прогуливаться с фотоаппаратом, разгадывая светотени, затянувшие город.
Пустые улицы романтичнее пустых слов. Нежные лица, неисповедимо,
падают в шелест страниц, на которых любовь подобна хронической боли.

Я хочу быть душой пустых улиц, каплей света в дверном глазке,
чтобы, разыскивая тебя, верить в любовь, также как верю в разлуку.
Я хочу быть искренностью, не истиной в последней инстанции, нет,
а, искренностью...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

- сОМой..- да ввысь..новоЯвленным возгласом...
Вызрев желанием вылиться космосом...


- Взглядом стоглазых
бого-проЗрений
В мрако-кромешье
снов-измерений...


- В форму самадхи
танца Тандавы...
Под барабаны
сердцеБиений...
Как на погибель...,
Жажда отравы
Канула в омут
любвиЗатмений...


- Сделать ли шаг к низвергающей пропасти?
Нет уже Бога...Есть - ЛюбвиДарение...
Зрея в пролог бесконечнейшей повести
В каждой фонеме звучит наслаждение...


- Пали ль?..Возвысились...

Сердце женское
Ныло
И мучилось...

Растопилось,
Как воск -
Над пламенем...

И печатью
На нём
Горячею

Выжигалось
Клеймо
Разлуки...


Но, придя
Грозовыми
Тучами..,

Лёг на душу
Тяжёлым
Камнем

Груз надежды...
А это
Значило -

Ждать и пить
Медовые
Муки...



Ждать, сгорая
От жажды
Заживо...

Пить дрожащей
Чатакой
Капли

Обещания
Драгоценного

Воротиться
В Мои
Объятия...


Так Любовь
Совершила
Кражу...

Сожрала...

«__________ Вода,.. — живая кровь Земли,..» —
известная, до боли,.. мысль...
Но странно. МЫ. Совсем не вспоминаем, сами.
Именно о состоянии Воды.
Когда, придавленные жаждой,.. пьем... Сырую даже.
...не сравнивая ВОДУ с кровью.
ДА. Не думая,.. — в душе не признавая
право и Воды на собственную жизнь...
МЫ. Просто пьем,.. безмолвно или с шумом удовлетворяя
свежую свою потребность..
О себе немного думая: «...вреда не будет. Чистая была вода.»
...едва ли, молча, сострадаем. С мыслью...

Жизнь вдруг пошла иначе, по-другому –
Сам Купидон надумал пошутить.
Как будто впрок я пью любви истому,
И жажду невозможно утолить.

И небо непомерно голубое,
И ярче зелень парков и садов.
Хочу быть круглосуточно с тобою
И наяву, и в полной власти снов.

Припев:
Это дар Купидона – то ли блажь, то ли сон,
Мчит по жизненным склонам будней всех колесо.
В сердце счастье бездонно, в сердце солнце любви.
Невозможно влюблённым зло на сердце хранить.

2
Я забываю боли и невзгоды,
Лишь...

Високосный август

Разлетелось время золотое
Вкривь и вкось в пространстве мировом,
Хоть еще с веселою душою
По музейным улицам идем.

Нам недалеко теперь до мига
Расставанья с тяжестью мечты.
Вечных царств готическая книга
Возжегает в пурпуре листы.

Мартобря ль какого не избыли
Пифии холодность, но хотят,
Чтоб и темных адников любили,
Прочь из андеграунда летят.

Топкий лед гортензий беловлажных
Исаакий растворил в огне
Гордом, Царскосельский из миражных
Плиток выбит на...

Ответь Создатель, я ль для неба создан?
Но если нет, скажи зачем,
Мне взгляд небес зовущий подан?
Где птицею хочу парить над всем?

В деталях рассчитал полёт,
Продумал, взвесил и измерил,
Но разве тех безумство ждет,
В полётов жажду, кто поверил?

Всё так банально на Земле!
И перемены как улитки,
Как червь я ползаю во мгле,
Чтобы связать идеи нитки.

И вот я выше облаков,
Я там, где Солнце всё сжигает,
Где Разум Мира без оков,
Таких как я уничтожает!

Чем выше я над гладью...

Аз, Господе, реку со черных домовин,
Гробов нощных, иным достались благокрасны,
Эти агнцы не ждут-заждались окарин,
Им и трубы Твое, и псалмы немогласны.

Все склоняется тать над испрахшей сумой,
Иль неможно доднесь и любови низринуть
Бледных перстов жалких, в юродие немой
Удушавших царей, сребро юдам откинуть.

Были перси белы у безмужних невест,
А теперь и уста до костей пробелели,
Оглянися, Отец, нету ныне окрест
Ни живых, ни мертвых, посвященных во Лели.

Ах, над нами зажгли...