Жара

Раздели, со мною этот вечер,
Подари, Любви мне жар твоей.
И в твоих объятьях утро встречу,
Я сгорев и возродившись в ней.

Только ты и я и свечи пламя,
Этот вечер наш лишь — для двоих!
Рухнут все преграды между нами,
Буду пить, нектар я губ твоих.

И в Любви огонь, шагнув с тобою,
В ней исчезнем, мы для всех людей.
Я тебя, заполню всю собою,
Призыв страсти, выполнив твоей.

Я рабом твоих желаний стану,
А ты мне, себя всю-всю отдашь!
Отдадимся, страсти мы дурману,
Это вечер, наш...

Я не желаю мне чужого,
А мне родное — не отдам!
Лжи не желаю дел и слова,
И лгать в ответ не стану сам.

Я не желаю лесть похвал,
Когда они не от души.
Ведь никогда я не желал,
Себе почёт чинов больших.

Я не желаю жар дисскусий,
В них правдой, все живут своей.
Я вывод сделал давно грустный:
Нет истины в словах людей.

Я не желаю лёгкой жизни,
А трудной, я по горло сыт.
И не ища удобств излишних,
Уютный, я желаю быт.

Я не желаю много слишком,
Но знаю всё ж желаний пыл...

Хоть нет жары и опасенья,
Что хватит солнечный удар,
Придут счета за отопленье -
От них бросает тоже в жар.

Опять дни чем-то укорочены,
А ночи стали вновь длинней.
Трава вновь жухнет у обочины,
Истосковавшись без дождей.

Венчает август-месяц лето,
Последним приступом жары.
Он полон солнечного света,
В нём лета жаркого плоды.

Ещё немножко и к нам осень,
Придёт в вуали из дождей.
Прощаясь до весны, попросит,
Их не забыть, клин журавлей.

Последним поцелуем зноя,
Смог август высушить поля.
И просит влаги всё живое,
Иссохлась, в трещинах земля.

Из века в век в сезонах смене,
Земной...

Каждый раз одно и тоже,
И никто мне не поможет.
Не согреет, не спасёт,
От постылых мне забот.
Не нальёт бокал вина,
И не скажет: - « Пей до дна!»

Туча, чёрная как кошка,
Смотрит тенью мне в окошко.
То ль беду мне предвещает,
То ли добрых снов желает.
Я усну и мне приснится,
Солнце, море и жар-птица.

И как в детстве в этом сне,
Беззаботно будет мне.
Я под солнцем загорю,
Встречу вечера зарю.
И коснувшись её алость,
Снимет нежностью усталость.

И о счастье спев жар-птица...

Всё у нас не просто
Это знаем мы
Всё в смятенье роста
Жизни и любви
Горькие обиды
Горькие слова
Не заставят сжечь мосты едва ль

Что теперь со мною
Что теперь с тобой
Отчего не скрою
Голос грусти свой
Или в сердце вьюга
Или жар пустынь,
Но не скажешь сердцу ведь-остынь!

Как-то мы с тобою
Слова не найдём
В памяти былого,
Где пылал огонь
Мною разгорался
Жар того костра,
Но пришла разлучница-сестра..

Счастлив ли сегодня
То не знаю я
Не смогу оставить
Память бередя
Не...

Человечество - самый древний котел:
Бедность избранных, сцена партера,
Первый жар увертюры, где ноты и духа и тлена
Вызывают смятение в публике выживших душ.
Где в смешении всех языков наступленье октав.
Бог проходит по клавишам
Дирижируя: громче ли, тише...
И достаточно искры, чтоб отправился к праотцам
Весь театр теней, «англетер», философия тризны.
Здравствуй, Пале – Рояль, сгущение света и мрака.
В клавесине Мольера рожден эпизод,
К каждой ноте пристегнут кортеж
Словно реквием...

Любить... мой голос слишком слаб, чтоб рассказать об этом чувстве.
Может, встретишь ты Её босую, в один из дней, в холодной степи...
Может, Она придет, чтоб напомнить тебе имя смерти...
И даже если так, вспоминай его!

Женщина с ветвью омелы в руке,
Войдет в прозрачную воду твоей Строки...
И имя ей будет - .....

Голыми строчками по поверхности тела
Она начертит на тебе свои знаки,
Знаки принадлежности к Её огню.
Распятием дождя охладит тебя...
Звук ответит в тебе...
И ты напишешь...

Когда фонарный столб - не друг,
тогда, не грех и помочиться...,
ну, на него..., кто, вне заслуг,
перед тобой... Пусть, не жар-птица,
и ты, по собственной судьбе
( себе, хоть как-то признаваясь... ),
зато, не вспрявший в голытьбе
( Знать, без борьбы! ), безмерно каясь,
на «съезде» кухонных речей,
под забулдыжное стечение,
понятно, из числа «людей»,
где ты, сплошное сожаление,
и ни туда..., и ни сюда...,
отшельником, зависшим в думах,
в лесах ли, будто ( их среда... ),
или в...

Великолепие твоего сумасшествия,
Твоего взгляда, твоего касания...
Тут, на земле, тебя плачут, тобой восхищаются, тебя боготворят...
Чтобы выучить навсегда широту и высоту твоего прикосновения...
Тут, на земле, поступь твоя желанна.

Хочешь, я назову все твои имена?...
Моя смертоносная невеста,
Моя нежная рана,
Моя единственная вера,
Моя безудержная магия,
Моя обетованная...
Любовь моя...
Наследник твоих снегов,
Роскоши, вольных строк и откровений,
Благословленный белыми...