Жар огромный

Каждый раз одно и тоже,
И никто мне не поможет.
Не согреет, не спасёт,
От постылых мне забот.
Не нальёт бокал вина,
И не скажет: - « Пей до дна!»

Туча, чёрная как кошка,
Смотрит тенью мне в окошко.
То ль беду мне предвещает,
То ли добрых снов желает.
Я усну и мне приснится,
Солнце, море и жар-птица.

И как в детстве в этом сне,
Беззаботно будет мне.
Я под солнцем загорю,
Встречу вечера зарю.
И коснувшись её алость,
Снимет нежностью усталость.

И о счастье спев жар-птица...

Солнце в зените – нам враг беспощадный.
И асфальт мягким воском течёт под лучами.
Время обеда – будто бы миг.
Жаль, на отдых наложен лимит.

В же-ла-ньях
Море, море, море, море, море
И яхта, парус, ветер на просторе.
Начальству заявление на стол,
И в отпуск до морозов дней на сто.
В же-ла-ньях
Море, море, море, море, море.
И кто б с таким желанием поспорил?
Хотя бы речку или ручеёк,
Бассейн, фонтан проведать на часок.

Солнечный жар всех лишает нас силы.
И с утра пыл рабочий...

Всё у нас не просто
Это знаем мы
Всё в смятенье роста
Жизни и любви
Горькие обиды
Горькие слова
Не заставят сжечь мосты едва ль

Что теперь со мною
Что теперь с тобой
Отчего не скрою
Голос грусти свой
Или в сердце вьюга
Или жар пустынь,
Но не скажешь сердцу ведь-остынь!

Как-то мы с тобою
Слова не найдём
В памяти былого,
Где пылал огонь
Мною разгорался
Жар того костра,
Но пришла разлучница-сестра..

Счастлив ли сегодня
То не знаю я
Не смогу оставить
Память бередя
Не...

Человечество - самый древний котел:
Бедность избранных, сцена партера,
Первый жар увертюры, где ноты и духа и тлена
Вызывают смятение в публике выживших душ.
Где в смешении всех языков наступленье октав.
Бог проходит по клавишам
Дирижируя: громче ли, тише...
И достаточно искры, чтоб отправился к праотцам
Весь театр теней, «англетер», философия тризны.
Здравствуй, Пале – Рояль, сгущение света и мрака.
В клавесине Мольера рожден эпизод,
К каждой ноте пристегнут кортеж
Словно реквием...

Любить... мой голос слишком слаб, чтоб рассказать об этом чувстве.
Может, встретишь ты Её босую, в один из дней, в холодной степи...
Может, Она придет, чтоб напомнить тебе имя смерти...
И даже если так, вспоминай его!

Женщина с ветвью омелы в руке,
Войдет в прозрачную воду твоей Строки...
И имя ей будет - .....

Голыми строчками по поверхности тела
Она начертит на тебе свои знаки,
Знаки принадлежности к Её огню.
Распятием дождя охладит тебя...
Звук ответит в тебе...
И ты напишешь...

Пронзительна строка...
Пронзительна, как холод Арктики и жар Сахары...
Благодарю тебя за этот край земли, где узнаю себя...
Где и узнав себя... как мало
И льда и жара и глубин!
Перенасыщен красками октябрь...
И снег летит и пахнет он весной.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2017
Свидетельство о публикации №117111100358

Когда фонарный столб - не друг,
тогда, не грех и помочиться...,
ну, на него..., кто, вне заслуг,
перед тобой... Пусть, не жар-птица,
и ты, по собственной судьбе
( себе, хоть как-то признаваясь... ),
зато, не вспрявший в голытьбе
( Знать, без борьбы! ), безмерно каясь,
на «съезде» кухонных речей,
под забулдыжное стечение,
понятно, из числа «людей»,
где ты, сплошное сожаление,
и ни туда..., и ни сюда...,
отшельником, зависшим в думах,
в лесах ли, будто ( их среда... ),
или в...

Великолепие твоего сумасшествия,
Твоего взгляда, твоего касания...
Тут, на земле, тебя плачут, тобой восхищаются, тебя боготворят...
Чтобы выучить навсегда широту и высоту твоего прикосновения...
Тут, на земле, поступь твоя желанна.

Хочешь, я назову все твои имена?...
Моя смертоносная невеста,
Моя нежная рана,
Моя единственная вера,
Моя безудержная магия,
Моя обетованная...
Любовь моя...
Наследник твоих снегов,
Роскоши, вольных строк и откровений,
Благословленный белыми...

Приготовьте ингредиенты,
Взбейте яйца и компоненты,
Творог с ванилью перемешайте,
Сахара по вкусу добавляйте.

Муку и манку сперва просейте,
Взбивая венчиком их не жалейте,
Сухое с жидким соединяйте,
При температуре и выпекайте.

А если жарить их захотите,
Сковороду на плитке так раскалите,
Побольше масла в ней растворите,
Руками шарики понакрутите,

Немного сбоку их придавите,
Затем в жар с маслом и положите,
Так аккуратненько переверните,
И по готовности прочь отложите.

Живём, «не тужим, не горюем» мы в России…
Как говорят,- ещё не всё на Родине пропили!
Живём получше, - чем в блокадном Ленинграде…
Или ВОВ,- в разрушенном немцем, Сталинграде.
Вроде обутые и одетые в России сейчас все…
По сводкам СМИ, видно… не голодуют нигде!
Хотя с новым годом пояса подтягиваем везде,
Чтоб как-то выживать в бюрократической стезе.
Сегодня встретил в аптеке знакомого своего!
Он мне и поведал посля праздников кое-чего…
Под старый новый год, традиция на Дону есть...