Землёй

Побывавший за пределом,
Часть себя оставил там.
Уходил душой, не телом,
Но в него вернулся к нам.

Словом ,, кома» называют,
Когда путь прервав здесь свой,
Души чьи-то обитают,
Между небом и землёй.

Не живой когда, не мёртвый,
Неизвестно где душой.
В подсознании запёртый,
Злой болезнью и судьбой.

И когда он к нам вернулся,
Я спросил его: ,,Что там?»
Он в ответ лишь улыбнулся,
И сказал: - ,,Узнаешь сам.»

Побывавший за пределом,
Странным, он немножко стал.
Был в общении он...

Развернула штуку холщовую.
Ширину небес Печаль измерила.
На живую булавками сколота
Бесконечная ткань серая.

Удержать пыталась Печаль ладонями
Над землёй власть беспросветную.
Но в прорехи поток лазоревый
Заливает счастьем окрестности.

Лепесток ромашки солнечной
Обещает любовь в гадании.
Оказалось верным пророчество.
И горит в глазах твоих тайное...

Он был молод, горяч, до безумия смел,
И ходить под седлом как отец,
не хотел,
Ветер гривой играл, ветер звал за собой
Полетать в облаках над землёй голубой.

Там, за лесом, в степи над рекою курган,
там в овраге родник, в нём живая вода,
И сквозь пропасть веков седогривый вожак
Ведёт к роднику молодых жеребят,

Там, где берег ласкает речная волна
По ночам о тебе тоскует она,
Слышишь, плачет ковыль и волнуется кровь,
Это в дикой степи Воля ждёт и Любовь.

Ветер звал...

Хоть Иван ещё и сам
Был здоров не по летам,
Но хозяйство всё хирело –
Дырка тут, прореха там.

У него мечта была:
Как поправить бы дела…
Тут большой базар случился
У соседнего села.

Был Ванюша огорчён,
Что торговле не учён.
На базар Илью отправил –
Разузнать: чего-почём?

Взяв за ноги двух менял
Денег в долг Илья «занял».
Враз хватило на хозяйство,
Да ещё купил коня.

Плёткой норов укротил,
Сахарочком угостил,
Потрепал слегка по холке
И – Кауркой окрестил.

Сделка вышла...

Тело нежное рука обняла.
Закружило в воздухе танго.
И ревниво считает судьба
Восемь пламенных тактов.

Прямо в небо летящая бровь.
Откровенье желаний тайных.
Под ритмичный стук каблуков
На двоих разделили дыханье.

Жар горячий твоей щеки
Зажёг вечера румянец алый.
Поворот на счёт три
Над землёй расплескал пожар платья...

Гляжу на горизонт, и тает небо,
Ажуром распускаются в дали
Оранжевые всполохи на белом,
Над сумраком всходящие огни.

Не описать чарующее, спело,
Омытые небесною росой,
Зависшее цветенье беспредела
Весенними садами над землёй.

Единым мигом огненные стрелы,
Потоком огнедышащей смолы,
Вливают в ожидающие вены
Янтарное желание любви.

И полный вдох позволенного чуда
Самим себе румяного нутра,
Неистовое, жаждущее будит--
Жить, одаряя счастием себя.
------
Я счастлива и в счастье...

Театр, а труппой, режиссер, всё управляет, как
трупом, марионетками, они идут, куда направит,
а крики восхищенья, не исключат, ни сна и ни
паденья, и к свету, и к мечте и к радости, движе-
нье, в сознании, потеянность и пустота, бесную-
щихся не пустить туда, и заклинанье, не уведёт,
от края, по нему, не опрокинемся и не пойдём ко
дну, ни Колизей и ни Аид, не правит, нет, и не
смердит, а царство под землёй, где цербер охра-
няет, над чем главенствует и заправляет, смири-
тельной...

Старик и юноша в машине
Ко мне явились ночью синей,
Сквозь сны столетий пролетев,
В широкий двор неслышно сев,
И той же ночью неземной
Позвали в небо за собой.
Куда? Сквозь время, сквозь года,
Сквозь сотни лет – туда, туда,
Где есть любовь, добро и зло,
Где раньше нам не повезло…
Но – это в прошлом; а теперь
Я знаю: мне открыта дверь
К тебе… А ты опять грустна!..

Машина времени… Она
Меня к любимой принесла,
Туда, где ночи длинной мгла,
Где тот мальчишка и старик.
К твоим...

Когда Любовь вступает в мир молитвы,
Там, за которым будет только Свет,
Вселенским Сверхсознательным Солистом,
Поющим всему сущему Расцвет,-
Отметьте чувство жизненной закладкой,
Где Осязаемость, как чистое "Ничто",
Пренебрегая строгостью порядков,
Нам не ответит: - почему? за что?..
Оно своей Таинственною Силой
Способно вылиться из сферы внутри нас
И превзойти слова понятий хилых,
Проигнорировав и профиль, и анфас,
Энерговолнами от низшего к Высотам
Зависнет между Небом и Землёй...

Зачем мечусь от бешеной тоски я?
Судьба не упустила ничего,
И лучшие поэты городские
Во мне давно признали своего.

И лишь народ, безмолвствуя, не внемлет,
Уйдя душой в житейские дела,
Безропотно ложась в сырую землю,
Которая уж многих приняла.

И колокольный звон напрасно льётся
В потугах пробудить духовность «масс»,
И небо безучастным остаётся,
Зерцалом злым отпугивая нас.

Лишь волчий вой с чужих меридианов
Чарует сердце и пленяет слух
Влекомых на заклание баранов,
В которых...