Зелёная карета

Двенадцать лет я не был на Химмаше.
Не будет вальсов! Не взлетит ракет!
Там проживало - две такие Маши...
Там - для меня - таких сегодня нет.

Поеду. Разрешу житейский ребус.
Процентщица поставит мне печать.
Кати меня, обугленный троллейбус.
Я вижу флаги! Кончить - не начать.

С плаката улыбается Печёрин.
В планшете Белла видела его.
Каналом местным он не опозорен.
(Хотя уже накоплено всего.)

Пора, пора. И вот заходят дети
С глазами тёток 36.
Троллейбус - не мечтаю о карете...

Золотые осени монеты
Собирать никто не торопился.
Под колёса дождевой кареты,
Каждый лист невольно, но ложился.

Раскидает ветер их по свету,
Разноцветьем улицы украсив.
Это лета бывшего приветы,
Но зима уже стоит у власти...

Первый снег растает на ладони,
И румянцем заиграют щёки.
Осень больше нас с тобой не тронет,
До весны ведь путь ещё далёкий.

27.10.2010

Безмятежная лампа качается,
И вращается под потолком.
День с полуночи лишь начинается,
Кто с бессонницей дерзкой знаком.
И вдогонку теням убегающим,
Так и хочется бросить слова.
Но сегодня я только читающий,
Да и смысл доходит едва.

Время, - это материя тонкая,
И его невозможно догнать.
То, что раньше ценилось потомками,
Нам сейчас невозможно понять.
Но катаясь в каретах из прошлого,
Что истории нашей глава.
Не хочу превращаться в дотошного,
Да и смысл доходит едва.

Быть...

В карете прошлого не стоит возвращаться.
Пускай сегодня всё не будет, как вчера.
Открыта дверь во двор, где детская площадка
Зовёт меня и манит до утра.

Застыло солнце молчаливо на ладони.
Ложатся спать давно уставшие лучи.
Седая осень пожелтевший лист уронит.
И только сердце, как всегда, стучит.

07.10.2012

"А сердце цветет белой нежностью...
Даже вырванное из груди...в руках того,кто небрежно сжимает его,
корчится от боли и истекает нежностью...крича,бьется о любимые руки,
смешивая любовь с кровью...даже высохшее и брошенное в пыль...
истекает соленым ароматом любви...белым"
А.П.

Я здесь и кровь моя еще тепла...
Едва слышны мечты и слезы света,
Где ездят парками чернильные кареты,
Чернильным теням развозя свои слова.
Уроки нежности...В крови течет песок,
Такой же красный как прощание...

Иллюстрация: © Павел Федотов


Здесь отмершей листвой облетает со стен штукатурка,
Захирела хрущоба: стоит без ремонта полвека.
И в кромешных углах обречённо зияют окурки,
И глазеет на мир грязным оком жильё человека.

Одинокий старик у окна с остановленным взглядом,
Скорбно сброшенным вниз неприметным дрожаньем ресничным.
Там - сменяется сочная зелень сухим листопадом,
Тут - в негнущихся пальцах сокровище: письма о личном.

Без следа стёрлась грань между днями и между ночами...

Весна стремилась на причал,
Как снегопад дорогу спрятал.
Но вышло время на печаль,
И не прошло ещё расплаты.

Мгновенно высохла слеза,
Лучами солнца обогрета.
Земля не вертится назад,
Не едет в прошлое карета.

Что изменилось в этот раз?
Зима всё так же на подъёме,
И свет в окошке не погас,
Где ждут меня и не прогонят.

Вдогонку призрачному дню
Я отпускаю все тревоги.
И, знаешь, в завтрашнем меню
Он угодить сумеет многим.

10.02.2014

Пародия на мыльные оперы.

- Ах! Мадам! Парижа воздух сладкий
Опьяняет. Лучше места нет.
Даже мир, меж нами, хоть и шаткий,
Установлен, кажется, Полетт.

- Ах! Месье! Люблю Париж я страстно.
Но совсем недавно, Вы, Жерар,
Говорили, что здесь жить ужасно.
Пыль, кареты, лошади, кошмар.

- Ах! Мадам! Злопамятны Вы очень.
Но, любя, я все прощаю Вам.
Ваш месье забыть все ссоры хочет.
Он всегда у Ваших ног, мадам.

- Ах! Месье! Что небо напророчит.
Ведь в Париже столько знатных дам...

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 13.

Ученик.

Но можно ль плакать пред Отцом?
И выговаривать немного?
Ужель Бог судит очень строго?
Что делать, если рвется стон?

Учитель.

Тебя, что, режут? Не пойму…
Ну, слезы ладно…, это – можно,
Со словом будь поосторожней,
Не распускай себя, скажу.
В тебе Сам Бог с тобою плачет
И смотрит, что же ты берешь,
Каких здесь не хватает качеств
И в чем тебе, увы, невмочь…
Бог потихоньку утешает
Твоей же мыслью – так бери…
А ты уже ревешь...

Я жив, хотя со мною в яме
Полно несытых, скучных львов…
Не стоит слёзы лить ручьями
Среди рычания самцов!

Сейчас они почти спокойны,
Лишь только страшные клыки –
Намёк иных аттракционов,
Да кости – смерти маяки.

Все пасти славно безопасны:
Сомкнул их Ангел в сталь замка,
Ни раны, даже капли красной,
Но больно яма глубока!

На тридцать дней указом царским
Под страхом смерти Бог в запрет,
А вот царю молись, фиглярствуй -
Пока душе приятен бред!

Простит ли Дарий – царь...