Здесь

Где пращуров следы,
Где Псков, Изборск, Печоры;
Где не было Орды,
И, шесть веков, - Царя;
Там, где народ нарёк Святыми горы;
Где создал крепости, монастыри, соборы, -
Там началась вся Русская земля!

Богатым слыл удел
Носителей свободы;
Завистливо глядел
С закатной стороны
Извечный враг племен славянского народа;
Псов-рыцарей не раз водил на Русь в походы;
Но не страшились пращуры войны.

Пришли – погибнут пусть
Тевтонцы и ливонцы!
Стояла крепко Русь:
Крестьяне и князья.
На...

Так минуло с гражданской лет немало,
И прочь ушла седая старина,
Страна Советов щедро раздавала,
Регалии, медали, ордена…

Промчались годы, Алексей женился,
И у него красавица - жена,
С советской властью он неплохо сжился,
За все на свете есть своя цена…

И скоро Алексей уже полковник,
За сыном следом, подрастает дочь…
Но вот тревожно стало, беспокойно
За ним пришли однажды как-то в ночь…

За ним пришли в лазоревых фуражках,
В квартире обыск, двое у дверей,
И Алексею стало...

Зеленеет степь донская…
Не то, что улица городская.
Живёт, степь не вымирает...
Зеленеет, - по-прежнему процветает.
Хотя свинарник умер здесь…
На нём поставили здесь крест!
Бывало советские те года…
Кипела работа здесь тогда!
Более трех тысяч поголовья было…
От поголовья в глазах рябило.
Казаки на работу ежедневно ходили…
Страну родную своим мясом кормили.
Хутор Лосевский здесь процветал…
Кормакухни гул сутками не умолкал.
Совхоз план пятилеток перевыполнял…
Хотя поголовье кое...

Было солнце, было лето,
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.

На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.

У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон...

Пролог

Я отодвину в сторону черновики,
Не позаимствую строфы,
На белом листе озарения
С душой говоря без сомнения.
Для внешних звуков закрою слух,
Я для одной Тебя лишь тружусь
И вслушиваюсь в Дух.
Я отстраняюсь от себя
И Музы плача печальные
И зрящие насквозь глаза
Возьму в проводники,
Пустыню жизни пересекая.
Не трону названьем мест,
Где судеб наших осталась тень,
И кровью записаны имена…
Но только одно мне ответь,
Царскосельская муза,
Зачем мы приходим сюда разлучаться...

Молочное утро, роса –
Блестит на зелёной траве…
Здесь пение птиц, голоса –
Звучат на родном языке…

Здесь осенью падает лист
И мягко ложатся снега,
А крик улетающих птиц,
Уносит с собой, за века…

Здесь в дымке берёзовых дум
Слагают поэты стихи,
А в сон уплывающих лун
Забытыми станут грехи…

Молитвою храмы, кресты –
Мне тихо расскажут о ней:
О той, что не смерить версты,
От края до края полей…

Здесь мама, а значит и я,
И нет ничего мне родней!
О Русь, ты отчизна моя...

Я обещал — и я вернулся,
Я просто дольше шёл чуть-чуть.
Со смертью, просто я столкнулся,
А сквозь неё — длиннее путь.

Вернулся — значит здесь я нужен,
Здесь, много не закончил дел.
Жизнь наша, целям Неба служит,
И выжить я опять сумел.

Лишь миг, я в мире был не этом,
Нет места там, ещё живым.
И сердце, боли умыв светом,
Вернулся я к своим родным.

И не могло и быть иначе:
Я здесь люблю и здесь любим!
И здесь — в Любви к тебе нашёл я счастье,
И её святостью храним.

Я обещал...

Проснулся рано. Сон тревожный.
Как будто день отмечен Кем.
Скорей к окошку, осторожно
Вгляделся, вроде нет проблем.

Преторианцы все на месте,
Блестят в нагрудниках своих.
Народ бунтарством здесь известен.
Порядка кесарь ждёт от них.

Откуда трепет? Нет причины.
Прошедший день, обычным был.
Хватает дел, вчера судили
С большой дороги воротил.

Дела разбойничьи всё чаще.
Ох, как испорчен человек…
Чем омерзительней, тем слаще,
Ему бы грабить, грабить всех.

Один был, кажется...

Пришел ноябрь, и первые морозы,
Сковали грязь и лужи тонким льдом,
Припорошили инеем березы,
И бомбою разбитый старый дом...

Разбитых пушек ржавые лафеты,
Сгоревшие останки от машин,
И черные деревьев силуэты,
Да стылый ветер иней ворошит...

Такая невеселая картина,
На много километров впереди,
Вороны даже каркают уныло,
Лишь снег на солнце яростно блестит...

Из двадцати осталось только десять,
Усталых и оборванных солдат,
Остановились у костра погреться,
Да...

Разошлись наших жизней дороги,
Далеки мы с тобою, друг мой.
Небеса так решили и Боги,
И ушёл я другою тропой.

Моей жизни тропинка сбежала,
В край далёкий, где всем я чужой.
С глаз, родная сторонка пропала,
Из бетона здесь дом теперь мой.

По утрам тоже здесь на рассвете,
Соловьи в лесу летом поют.
Здесь не буйствует, как в степи, ветер,
Нашей речи, здесь слов не поймут.

Здесь я понял на собственной шкуре,
Как же тяжко, когда нет друзей.
И на фотке моёй взгляд не хмурый...