Здесь о чуде

Здесь время повернуло вспять,
Здесь ложь похожая на правду,
Умом, что было, не понять,
Здесь то, что я прочувствовал однажды.

Здесь откровения измученной души,
Здесь бред, истосковавшийся по плоти,
И строки безысходности судьбы,
Бессонницы приход здесь каждой ночью.

Слова вползают с дикой болью,
Порой от смысла дрожь берет,
Здесь запятые, даже, с кровью,
Здесь, даже, прочерк выстрелом идет.

Здесь пытка бесконечным ожиданием,
Последствия интриг в шальном мозгу,
Любви...

Здесь не пахнет подснежник - здесь рассветы печальны,
здесь абстрактны надежды, нет желаний отчаянных,
тут не верят рассказам и не вторят ответам,
в сказках - праведным сказом, тут обманны секреты.
В увеличенных лицах, в уменьшительных ласках,
небо снова здесь в птицах, память снова вся в сказках...
* * *
…проживают здесь воины в странном городе теплом,
не смешно им, не больно, не понять недотёпам
что покрыто обманом, что - запрятано в сказку,
сонным мрачным дурманом льётся льстивая...

Здесь в этом мире я пришелец,
В том где рождён был, стал чужим.
Остался в небе своим месяц,
Мы в детстве подружились с ним.

Здесь я на время жизни этой,
Его прожив, уйду совсем.
В нём так и не найдя ответа,
Кто мир сей сОздал и зачем.

Здесь не погиб я и не сгинул,
Спасён молитвой был твоей.
Здесь иногда людей бьют в спину,
И иногда — своих друзей.

Здесь лишь распяв, в тебя поверят,
Святым иль Богом назовут.
Здесь в людях много есть от зверя,
Здесь дав, вдвойне за то берут...

Здесь есть все, здесь нет ничего,
Здесь каждый и нищий, и бог.
Здесь любой может увидеть все то,
Про что он и думать не мог.

Одни тут гении, другие глупы.
Порой это рай, порой ад.
Здесь нет времени, нету судьбы,
Здесь можно вернуться назад.

Здесь все равны: пастух и король.
Здесь нет власти законов, бумаг.
Здесь перестанешь ты чувствовать боль
И будет все в жизни пустяк.

Ты можешь пытаться отсюда уйти,
Чтобы снова на жизнь посмотреть.
Не выйдет, все тьма, и...

Здесь память живёт, въедаясь в трухлявые брёвна,
в развилки скрипучих полов, в лязг заштопанной кровли,
здесь память жуёт жвачку потухших бесед,
и ветер стучит мотыльком в расщелины окон,
как ветхое эхо застывших житейских примет.
Здесь Экклезиаста слова в шелка паутины одеты,
и вечная тень тщетно ищет глухого ответа
в останках своих, в костяке разложившейся плоти,
углы обгрызая, страницы скобля чёрным светом,
страницы опавшей листвы и желтушно-осеннего пота.
Здесь пыль – первым снегом...

Здесь, кажется, всё и всегда понарошку.
На самом же деле тут всё – не про то.
Здесь музыки нет, если нету гармошки.
Тут свиньи в ермолках, а кони в пальто.

Здесь лета не знают – зима по полгода,
а всё остальное у нас – не сезон.
Налог на доходы тут вместо дохода.
Здесь нет языка – здесь какой-то жаргон:

Авось, перемать, ё-моё, бы да кАбы,
не «В…», значит «НА…», корешки да вершки.
И нету тут женщин – есть русские бабы,
здесь нету мужчин – тут одни мужики.

Здесь делают...

Здесь хорошо тому, кто выпил -
потом орет шакалом, выпью,
пока ему клыки не выбьют.

Здесь женщины быстрей стареют,
чем кран на кухне заржавеет,
где бомжи спят у батареи.

Здесь детство пахнет коридором,
помойные прокисли ведра,
бибики здесь не катят бодро.

Здесь друг у друга шпингалеты
воруют в грязных туалетах,
поставишь лампочку – и нету.

Здесь стеклотара у порога,
иконок по углам немного -
бездомные не верят в Бога.

Здесь виноваты все, кто выше...

Здесь нет "порядка", нет и "слова",
Чтоб контролировать его,
Здесь ты не скосишь за тупого,
Зачем тут это, для чего?

Здесь ты мешок, в нем мясо, кости,
И больше нет в нас ничего;
На нем следы от чьей-то злости
И нет ни капли своего.

Здесь нет "мое", есть только "наше",
И чаще это старшины.
Он скажет: "Тут есть что-то "ваше".
Но это - форма и трусы.

Все что найдешь - то будет "наше",
Что выдам я - теперь "твое".
Запомни ты как "Отче Наше"-
-Здесь важно мнение МОЕ!"

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Здесь небес не моих не моею звездой,
Предо мною в ночи освещается путь.
Я заброшен сюда, на него был судьбой,
И уже никуда, мне теперь не свернуть.

Здесь из камня дома, а меж ними асфальт,
А у песен — другие мотивы.
Здесь на вещи и мир у людей другой взгляд,
Здесь в другом, видят шанс стать счастливым.

Я с уставом своим, в мне чужой монастырь,
К ним не лез, сам собою оставшись.
В них крепь каменных стен, а во мне степей ширь,
И разнятся, путей цели наши.

Здесь мир ровных углов...