Зазвонил колокольчик

Мраморный цвет молодого лица,
Губы малиново-красные.
Как темное небо черны глаза
Блеска тайного ясные.

Шорох струящихся тканей в ночи.
Слышится взмахи веера.
И зажигаются красным огни.
Танец таинственного вечера.

Запах сандала, отблеск порчи.
Смех, будто соловья пение.
И колокольчик звучит от ноги
Лотос качается от ветерка веянья.

Танец адзума заводит она, не спеша,
Шум затихает в тоже мгновение.
Музыка сямисэна станет слышна
И началось представление!

Веер летает вокруг...

Скорпионы плясали в песках черный танец хвоста,
от пожаров дымы убегали в бездонную синь.
Время в белые саваны прятало грех неспроста,
наступала эпоха прощенья. Высокое "си"
допевали планеты девятого красного Солнца,
звукоряд обрывался и голос растаял Души.
Хор лягушек на дне позабытого Б-гом колодца
замолчал навсегда.На свиданье со Светом спешил
дирижер, в сюртуке белоснежном из ангельских перьев,
скользкий раструб колодца гудел иерихонской трубой.
Рассыпалось древесной...

Отгорели пожары и дым в синеву, улетел,

грех, закутанный в саван, плясал и угас.

Всепрощенье - вернулося, снова, в родимый удел,

и высокое "cи", допевают планеты, cейчас.

Свет вернулся, опять. И замолк, навсегда, хор

зеленых, крикливых, придонных лягушек.

Всем, не спать! Иерихонской трубы гордый глас,

громогласно неверье трухлявое, ветхое рушит.

Звон стоит золотистый, диг-дон, диги-дон, диги-дон,

колокольчики дружно, заливисто, чисто поют.

Страхи, ахи - вчера...

Есть чувство у меня,
Как будто на краю стою,
В преддверии какой-то тайны.
И колокольчиком звеня,
Все мои нервы бередя,
Она в тумане скрыта.
Что там, не знаю я пока,
Но сладкий этот голод –
Постичь ее -
В себе я берегу,
Как огонек свечи неугасимый.

Люблю тебя за светлый лик,
Люблю за то, как сладко стонешь,
Люблю за шепот и за крик,
Когда в моих объятьях тонешь.

За поцелуи без числа,
За неуменье строить глазки,
За то, что в жизнь мою вошла
Ты без сомнений и опаски.

За то, что презираешь шик,
За то, что позы ненавидишь,
За то, что ходишь напрямик,
За то, что мухи не обидишь.

Пусть старше я на тыщу лет
На тыщу бед, дорог и радуг -
Ты в Юность мне дала билет,
Ты мне дала путевку в Радость.

Люблю тебя за тишину
Какой...

А на лицах все та же улыбка,
До безумия безразличная.
Как-то все это слишком зыбко,
И никому не до кого нет дела…

Только звенят где-то ветряные колокольчики,
А может быть, это просто звучание тишины
На бесконечных полях синих-синих далеких цветов…

Пытаюсь представить любовь, окрыляющий легонький мир,
Всякий раз, окунаясь в него, безусловно, открыто всецело,
Словно, видя, во сне, как, играет в восторге затейник сатир
С ним красивые нимфы резвятся, появляясь, порою не смело.

Из прозрачной пыльцы, что приносят на крылышках феи
Заставляя сердца в унисон отрабатывать уверенный такт
Принося дух любви, на забытые солнцем скамьи аллеи,
Чтобы все отдохнули, предоставят, минутный, антракт.

Пеньем множества птиц вдруг влетит в мое сердце...

1)

Люблю тебя за светлый лик,
Люблю за то, как сладко стонешь,
Люблю за шепот и за крик,
Когда в моих объятьях тонешь.

За поцелуи без числа,
За неуменье строить глазки,
За то, что в жизнь мою вошла
Ты без сомнений и опаски.

За то, что презираешь шик,
За то, что позы ненавидишь,
За то, что ходишь напрямик,
За то, что мухи не обидишь.

Пусть старше я на тыщу лет
На тыщу бед, дорог и радуг -
Ты в Юность мне дала билет,
Ты мне дала путевку в Радость.

Люблю тебя за тишину...

Виток, еще виток… их столько позади.
Завеса, дрогнув, начинает таять.
Звон, осторожным колокольчиком в груди,
Подстегивает, будоражит память.

Спираль издалека похожа на кольцо.
Смятением покоя не нарушу.
Я вглядываюсь в незнакомое лицо,
И вслушиваюсь, вслушиваюсь в душу.

Желуди со свистом падают в воду,
Уставшей, заросший, тихой реки,
Старую тешу привычку, причуду,
Узнать, что словили здесь русские рыбаки.

Их подтверждение в угрюмом кивании,
Лес дрожит, колокольчик звенит,
Стою, молчу, боюсь их взысканий,
Ожидание развязки этой истории пленит.

Вот заблестела рыбка под солнцем,
Удачу рукой ловит русский рыбак,
Бьется в руках скользкое тельце,
Уложит улов он в свой полубак.

Кого угостит ухой он пахучей?
С кем заведет от души разговор?
Человек...