Зажимать

Твоё сердце, став зеркальным от холода, молчит.
Оно отражает сердца моего биение.
Луна – как в операционной. Но спят давно врачи.
Запах лекарств разбавлен сквозящим из окон маем сиреневым.

Запотевает небо от дыханья листвы.
Не от твоего дыхания.
С той стороны луны волк завыл
сострадания.

С той стороны земли вулкан вскипел,
будто сердца твоего заработали клапаны.
Ангел пыхтел над одним из наших тел;
на наши сердца его слёзы, как анастетики, капали.

Ангел одел уставшего...

Я твоя кровь, твоя плоть и мечты...
Я та земля, где шагаешь лишь ты,
Время стоит, когда ты не со мной,
Ты мой любимый и вечный герой.

Сон разорвав, поделив на куски,
Я зажимаю руками вески...
Ты для меня не пророк и не Бог,
Ты сделал то, что никто бы не смог!

Я твоя жизнь, твоя смерть и покой...
Нам позавидует даже святой,
Ты моя слабость, мой мир и война...
Ты говоришь, -я такая одна.

Мы превращаем преграды в игру,
Рядом с тобой я не скоро умру...
Если когда-нибудь нас...

В жестокий зной укрылся Авраам
И медитировал среди дубрав тенистых:
Быть иль не быть обрезанным Богам?
Он спорил сам с собой за атеиста:

«Что обрезается - всего лишь плоть,
Какая б ни была она при этом.
Бескрайнен, бестелесен наш Господь,
Обряд сей - знак священного завета».

Сам Авраам обрезан был уже
И потому совсем не удивился,
Когда в сопровожденье двух мужей
Бог племенной внезапно появился.

Отвесил Авраам земной поклон
И за назойливость просил прощенье,
Обхаживал гостей...

Читаю строки нашей переписки,
Тисками грусти зажимаю сердце.
Казалось, счастье было рядом, близко,
Судьба же нам подставила коленце.

Не долго нам представилось быть вместе.
Мгновенье ока - наши дни крупицы,
И этот миг я называю песней
На шип терновника летящей птицы.

Я знаю, ты прочтешь и тихо скажешь:
«Красиво, но к чему пустые речи!
Насильно мил не будешь, не прикажешь.
Ты выбор сделал свой, погасли свечи!»

Да, пусть погасли! Но любовь не в недрах,
Не в глубине, не в прошлом...

Зависть - двигатель прогресса.
Отобрать и поделить -
Вечный стимул для балбеса
Перестать баклуши бить.

Положение прескверно -
Донимают дураки,
Аппетиты их чрезмерны,
А возможности узки.

Живы помыслом единым
Те, кому сам чёрт не брат:
Отловить буржуя гниду,
И как липку ободрать.

(Маяковский прогундосит
Революции ноктюрн:
Паразитов кровососов
К пролетарскому ногтю.

Сам Владим Владимыч сытый
Не горбатился у шахт,
Наполняя антрацитной
Пылью облако в штанах.

Руку он...

Если тот, кто много ропщет,
Как паршивая овца
Заведётся в стаде общем,
Станет звать народ на площадь -
Жди для всех тогда конца.

Там случайно находился
(А не засланный извне,
В Книге Книг так говорится)
Человек не без амбиций
Звался Савей (иль Савей?)

Родом Вениамитянин,
Но (давить таких, давить)
Призывал: «Израильтяне
Что нам лезть в чужие сани,
Где хозяином Давид.

Нет в Давиде нашей части
Или доли. Иудей
К судьбам нашим безучастен,
Думает о личной власти.
При...

Причитал Иаков тяжко:
«Вы причина моих бед -
Ося отошёл бедняжка,
Симеона больше нет,

А теперь ещё хотите
Веню среди бела дня
Увезти с собой в Египет.
И всё это - на меня!»

Здесь Рувим-правозащитник
Выступил в защиту всех:
«Мой отец, с меня взыщи ты
За содеянный наш грех.

Двух сынов моих убей ты,
Если правды не найду,
Симеона с того света
Я живым не приведу.

Отпусти ты с нами Веню,
Едем, чай, не на Тибет.
Верь мне, как еврей еврею,
Я верну его тебе.

Дай мне Веню на...

По источникам я рыщу, мучает меня вопрос:
Олигарх, один на тыщу, класс иль просто кровосос?
Я чужих просторов житель про себя узнать хотел,
Кто я - класса представитель или так ПэБэЮэЛ ?

Сам себе я что отвечу и в анкету напишу?
У Зюганова при встрече обязательно спрошу.
Чем питаться моим птахам, если, скажем, разорюсь?
Как известно, олигархи не вступают в профсоюз

И не ходят на собранья, а когда вконец припрёт,
Пока всё не отобрали - ноги в руки и вперёд.
Что ещё мне делать было...

Я встретил её на границе печали,
Я встретил её на таможне тоски,
И, как оказалось, мы оба не знали,
Что чувства свои зажимаем в тиски.

Я встретил её в поединке со скукой,
Подумав, что мне, наконец-то, везёт...
Она назвалась «лицемерною сукой»,
А я промолчал, соглашаясь на всё...

Я ждал от неё извинений... Однако,
Гордыня в желе превращает мозги,
Но не засмеялся я, и не заплакал —
Я снова вернулся к границе тоски.

Я, чернилку роняя,
Брызнул капли в листочки…
Мне в них так одиноко,
Хоть прошенье кричи…
Просьбу я заклинаю
Фоткой давнего счастья,
Крепко ту зажимаю,
Не сдержавши слезы!

Я сушу слёзы долго,
Больно – мучают крики…
Те умчались высоко,
Где мытарства одни…
Сам – уверенно знаю,
Что пройду – без остатка,
Всю земную дорогу,
Болью штыря следы…

Я, чернилку сжимая,
Скромно вытер височки…
Вот смотрю вдаль широко,
Там искрятся огни…
- Приглашаю Вас к Чаю!
На краюхе листочка,
Ты...