Завистник бездарь и дурак

Здесь всё тихо, здесь покой.
Странный шорох за доской.
Там живёт мышонок Гриша,
Он не слышал о Париже,
Он не знает про Ирак.
Кто сказал что он дурак ?
Просто на просто ему
Это всё по кочану.
Лижбы было б где поесть
Да на лавочке присесть.
Ведь он здесь не потому
Что Албания в плену
Или грозный USA
Покоритель всех морей
Нападёт на нашу Русь.
Это всё выводит в грусть.
Пусть всё будет как и есть.
Гриша, лавочка и печь.

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

На базаре девушка смеётся,
Продавать лимонник ей резон!
Говорит мне: «Ягодки, как солнце,
А лианы – это горизонт!

Кривой, больной и хилый
В себе откроют силу
И улыбнутся мило,
Забудут про табак и самогон!
В тайге любой охотник,
Рыбак, дурак и скотник
Употребит лимонник,
Когда на мухоморы не сезон!»

Что ж, купить, решаю я, придётся.
Хоть с лимонника – какой мне понт?
Но она, как маленькое солнце,
Пусть идёт домой за горизонт.

Чего только не встретишь на свете,
С кем только не поговоришь!
И каждый по-своему метит
То, о чем ты молчишь.

Разнузданные встречаются парни,
Полные намерений лживых,
Или девицы ранние,
Что красивее всех красивых.

Или старикашка охающий, -
Пенсию ему уже год не дают.
Он вспоминает танк грохающий,
А потом горящий – их в плен берут.

Другая женщина все в медсестры метит, -
Говорит: «Помогать людям – это большое благо!».
Я уверен, что еще и не таких чудаков встречу
С красно...

Я жил один в пустынном граде,
Где дни текут через песок,
Где все шагают на параде,
Где шаг печатает сапог,
Где рифмы легкие ложатся
Черной строфою в белый лист,
И удивительно кружатся
На воздухе, который чист.

Но постучал однажды в двери,
Иль позвонил, - не помню я.
(Все это тонкие матерьи.)
Открыли двери для меня.
И я узрел в прекрасном свете
Мертвую леди на коне
Таком же мертвом. Эта леди
Сказала мне, что я во сне.

Я сел за стол. Свеча горела.
В пространстве зала полумрак...

Послушайте,
Ветер разносит хрипло
О сплочении наших врагов.
Мне кажется, это дело гиблое,
Приманка для дураков.
На войне, как и в искусстве,
Необходима печать вдохновения.
Коль пришёл ты пугливым и грустным,
То тебя обязательно ждёт поражение.
Нет-нет, мы совсем не должны ждать чудес,
Чудеса для ленивых и для бездарных.
Если ночью мы пройдём это болото и этот лес,
То выдержкой по нашим врагам ударим.
Эх, как хочется мне самому поскорей
Расправиться с этим змеиным гнездом!
Но...

Зырян, "Владычный городок"
тогда еще нетронутый ущербом.
прилипли к Вымени,
гипотез голодранцы.
чтоб открывать познания консервы.
и окунать в них любопытности нутро.
приумножая скорбность своих знаний.
в тебе наверно тоже ремесло,
благоразумия упрек уничтожает.
Апрельских шуток нацепив заначек,
все точно так же в дурака играют.
Наживки амплитуду на крючок.
чтоб продолжать спокойно издеваться.
Её побеспокоив отопрут.
и нам предложат скромно заблуждается,
в том кто мы есть, на...

Сказал я в своём сердце: Дай добром
Себя я испытаю и весельем.
Прохожих созывал я полный дом,
На празднества смотрел, как на спасенье –
Ведь от хандры мир лечит доброта.
Но вышло, что и это суета.

О смехе я сказал: Глупее нет
Занятия. А о веселье молвил:
Что делает оно? Какой из бед
Поможет, если смех съедает молью
Наш скроенный из времени покров?
Чем громче смех, тем больше дураков.

Задумав тело усладить вином
И сохраняя мудрость в моём сердце,
Решил я в удовольствии простом...

Все,
Хватит,
Я устала врать!
Устала притворяться и играть..
Кто выдумал те правила для жизни?
Скажите? Кто?
Они не для меня.
Уже по горло я в болотной тине
Еще чуть чуть и скроюсь навсегда.
Хочу любить,
Пусть месяц, но красиво
Чтоб страсть кипела,
Ощущалась жизнь
И я плевать на всех на тех хотела
Кто скажет вслед:
Подальше от нее держись!
Зачем терпеть моралью обличенно?
Это нельзя! Туда нельзя!
А там вообще тупик.
И опускать глаза смущенно, обреченно?
Нет!
Хватит!
Жизнь...

Ты бежишь по пустыне в песчинках земли,
Где глотаешь ты воду, все капли в крови,
Не смолкает звук гонга в твоей голове.
О, смирись, человек, твои члены в огне.

Принимай, что скажу я, смотри и учись,
Мир не проще, чем ты, и, как ты, он нечист.
Словно клетка в темнице и рай дураков,
Пожелавших забыться под лязг сих оков.

Подними же ты очи, на небо смотри
И впитай в себя света иного лучи,
Прошепчи себе истину нового дня,
А теперь верно слушай, что скажет она:

«Не то Зло, что...