Зависть-злая

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Сердце!
Скажешь ли?
Где?
В какой дали?
Отцвели деньки не видать ни зги.

Затуманил мрак Русь цветущую
Чёрный враг прополз - в кровь поющую

Постамент гробниц,- даль зловещих лет
Оправляется в траур чёрных лент

От узнанных, не угнанных, не забытых, не слепых
Просыпается награда грозных дел твоих святых

- 1 -

От монгольских злых оскалов, дым костров от коих вился
На равнинах тучных пастбищ ворон, смерти – жизни, объявился

Вообразил себя владыкой, этот, узких глаз...

Сад цветущий и сад увяданья

Все, что держит в ладонях земля –
Сад цветущий и сад увяданья –
Опрокинет людское желанье
Ось земную на запад клоня.
Осквернит, прислоняя рукой
К белым щекам святыни Покоя.
За густою черною кровью
Тянет бешеный след за собой.

Затуманит туманом глаза –
Все глядеть им под образа,
Не глядя на пустые сомненья,
Гордо всматриваясь в откровенья,
Свою ношу рукам донести,
На забвенье слова обрекая,
К Вознесению у самого края,
На краю безымянной земли...

Сижу, смотрю в одну лишь точку.
Мозги кипят, их не унять...
Упасть, уснуть и в одиночку,
Спокойно, тихо умирать.

Простить всех тех, кто зла желает,
Кто завистью в душе кипит.
Кто опорочит, обругает,
Во лжи и лести обвинит.

И тех, кто в трудную минуту -
Воткнет несмело в спину нож.
Прощу в их сердце страха смуту
Коль так угодно им, ну что ж?

Я всех прощая - понимаю!
И зла в душе не затаю...
Я к новой жизни поспешаю
И искупленной к ней приду!

В перелесье... за дубравой...
Стоит стройная берёзка.
Рядом с нею... клён кудрявый...
Наклонился к ней... немножко.

Словно шепчет ей на ушко...
Что-то... нежное... земное.
А в ответ... ему... берёзка...
Шелестит... своей... листвою.

Только... чёрный ворон в небе...
Крыльями над ними... машет.
Каркая... хохочет... в гневе...
Рядом... злая... ведьма пляшет.

Но... берёзка... не простая...
Не простой... с ней рядом клён.
То... девица молодая...
Парень... был... в неё влюблён...

1
А вот теперь-то, Мой Читатель,
я, позволения попросив
( хоть и труда сего, создатель ),
суть объясню, в Стихах излив…-
и то, для тех, кто нить сюжета,
забыл давно ( О…, жизни Лета*! ),
а может, и совсем не знал,
презрев А.С. оригинал…
Но к обстоятельствам ( по теме )
вернуться если, повесть чтя,
то рассказать, пора, не льстя,
о главной, в общем-то, дилемме,
Дубровский - в коей - в меру сил -
себя - в француза превратил…

* - Лета - ударение на первом слоге, ибо
речь о реке...

Поблекшие звезды
Похожи на мух.
Желтеющий воздух, -
Он зависти дух.

Зла воздух все звезды
Затмит желтизной.
Без продыху козни
Творя за спиной.

Он звезды считает
Как горсти монет
О желтом мечтает
Сиянье планет.

Чеканкою бравой
Гордится кумир
И, желтой отравой,
Заполнен весь мир.

Очнуться не поздно,
Но, близок конец.
Вдохнувший Зла воздух
Уже не жилец.

Было солнце, было лето,
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.

На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.

У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон...

Только никогда, прошу тебя, не представляй, что
ты Бог, ибо это и есть твой торг, твой порог, горд-
ыня, всегда и поныне, каждый, сверчок конечно
же должен, знать и свой шесток, кесарю кесаре-
во и Божия Богови, а тебе твоё, каждому по засл-
угам, окстись от испуга и ложной смелости, страх
Господень, начало мудрости, ибо нет скудности,
изобилие и ополчение вокруг, люби заповеди и
укажет путь тебе, мой друг, а не дай Бог, выберешь
чей-то чужой, ибо благословение Его во главу уг...

Лапы чёрные тоски-печали,
В них попав, погибнешь — пропадёшь.
Мы от них, с моим «Я» убежали,
Сквозь наветы, зависть, зло и ложь.

Города городят люди — строят,
В них с соседом, не знаком сосед.
Большинство, живёт в них лишь собою,
Не желая, ведать чужих бед.

То не злая воля, это просто ветер,
Изломал, берёзки белый ствол.
Я прожив пол жизни, не заметил,
Как я время, это в ней прошёл.

Мысль свою, в стихов вязь превращая,
Я кому-то, стал стихом для них.
Но людей, пугает боль...