Заветные буквы

Проблемы серой вереницей
подстерегают нас с тобой.
Они способны вечно длиться
и называются СУДЬБОЙ.

Когда судьба намылит шею,
не стану я метать икру –
я средство верное имею -
четыре кубика беру.

Я понимаю, как нелепа
моя улыбка на лице:
«I shell not worry, I’ll be happy!»

Четыре буквы на торце
то к середине, то по краю,
то в кучу все, то вразнобой…
Я кубики перебираю –
и это лучше, чем запой.

На неприятности взираю
глазами ослика Иа –
я слово
«СЧАСТЬЕ...

Тихо шепчет мне речка родная
О какой-то забытой стране,
Что была первозданным здесь краем
И не снилась нам даже во сне…

Тишина на Сибирском просторе
Вскрыла магию водных зеркал,
Где увидела прошлое вскоре -
Континента былого астрал.

Дикий остров с прозрачной природой,
Как эскиз джунглей в нынешний век,
Звери призрачной странной породы…
Приведением был человек!

Всё не так, как наука слагает…
Нет и предков у нас обезьян…
Лишь циклоп из заветного Рая
Безобидный…, без всяких...

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму...

Терпи, крепись,
Храни надежду!
Твой тихий сон я сохраню.
Мне мило сладкое дыханье,
Восторг очей и радость уст.
Несу я свет своим созданьям;
У колыбели я часами
Не устаю сидеть безмолвно
И слушать лёгкое дыханье
Младенцев. Запах молока
Вдыхаю нежно полной грудью,
И слёзы счастья, наслажденья
Роняю тихо в тишине;
Таков мой труд — сердцам биенье
Я благородное дарю.
Крепись, малыш! Я сохраню
Твой сладкий сон в тиши печальной.

(Входит Смерть)

С м е р т ь

Посторонись!
Не для...

Я сегодня пообедав, не пойду гулять во двор
Мои ролики не знали, что учусь я с этих пор

Что учить я должен буквы, что бы речь родную знать
Выводить в тетради цифры и, в уме уметь считать

Я не знаю, кем я буду, когда выросту большой
Но мой папа, почему то, учится вместе со мной

Мы не смотрим телевизор, когда должен я писать
Даже кошка Клеопатра, не зовёт меня играть

Я сижу, как будто взрослый, за столом моей сестры
И учусь читать слогами, что бы мной гордились вы.

В стремлении неистребимом,
Как объяснить Россия-мать,
Твои народы-побратимы
Идут друг друга убивать?

Да что народы, мать-Рассея?
Брат брату метится в висок.
Стравить их было потруднее
Чем просто Запад и Восток.

Россия, Римская волчица,
Всех кормишь испокон веков.
Кровь Каина-братоубийцы
Сочится из твоих сосков

И в душах порождает зависть,
А в изобилии садов
Росинку впитывает завязь
Запретных будущих плодов.

Цвет яблонь тихо облетает.
Сомненья порождают грусть -
В чём...

Мы не уходим, и мы не возвращаемся,
мы были, есть и будем всегда
И в разных временах, пусть радость таинства
останется, пусть светит нам звезда.
И там, за пеленой извечной радости,
я от тебя вовек не отрекусь.
Мой ангел, мой любовник этой тяжести
и вечности с тобою не боюсь

№№

Мой лунный ангел в звездном блеске тает,
Любовник мой несет бокал вина.
Что остается? Только боль и тайна,
И бабочки полет, и тишина…
Цветок, тобой добытый, исполняет
Желание заветное в тиши.
И пусть...

Голубь - легок и сизокрыл,
Ему взмыть в высоту или броситьтся вниз с карниза
Все равно, что для меня набрать в легкие воздух.
Он знает, что он символ мира и пo-этому
Его здесь никто не тронет.
Даже соседский кот, едва ли лениво зевнет
И посмотрит, разинув скулатый рот,
У кота своих забот невпроворот,
Сытое брюхо от счастья поет,
Что- то в стиле а- ля Rolling Stones.

Что такое ненастье?
Это наверное где- то на краю мира,
Между Южным Уралом и Енисеем,
Где кругом лес...

Тридцать три - треть пути, треть судьбы,
Позади пустыри, ковыли,
Неизвестность тревожит вдали,
Неужели уже тридцать три?

О, приди радость новых тревог,
Подари даль заветных дорог,
Светом вечной любви озари,
Даже если уже тридцать три!

доситичь - ли совершенства?
что - же это?
бессмыслинность окутанная формой?
стремленье личности?
соревновнье человека,
общественные принятые нормы?
как этикетка на обертке этикета,
лижащего бродяги у платформы
и рядом тлеющее вывеска буфета
привычка? это вроде рефликторность,
заученная репитиция запрета?
дела потомков сердобольно изучить.
Что - ж Киприян, Цамблак и Логофет,
дать вразумительный пытаются совет?
о житие руси? и как парить?
скоёрей всего достигнув мига,
в котором...