Затянувшаяся беседа

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Ночь сегодня, будто игры
Затевает Обормот.
Острый снег вонзает иглы,
Хаер дыбом, чёрный кот !

И земля заиндевела,
В её вены влит наркоз,
Спит её большое тело,
Правит балом Дед Мороз.

Но горят глаза-брильянты
Всех снегурочек земли,
И когда пробьют куранты,
То плясать не будем ли?

Горячи у них ладошки
И девичья грудь крепка.
Золотые сыпет крошки
Их прекрасная рука.

То что было, то что будет -
Мы совьём с тобой в кольцо.
И мороз нас приголубит,
Красным сделает лицо.

Мы...

Проснись, оденься, выгляни в окошко –
Бегут ручьи снегов – весны мечты.
Ты видишь?.. – По растаявшей дорожке
Спешу к тебе я, а в руках цветы.

Разбитых миражей собрать осколки
И склеить – не составит нам труда,
Но я тебя прошу: Забудь ты только…
Забудь, что мир не годен… навсегда!

Миров так много разных во вселенной…
И все я до единого дарю
Тебе – моей принцессе самой первой,
В которой ночью таю, днём горю.

И щёлки глаз открой с утра пошире,
Взгляни на свет, на март, на птиц...

Вот - чудаки! Вот - материал для басен!
Избитых образов и старых масок пир!
Синедрион игривых ипостасей…
Вот он во всей красе – еврейский мир!

Вальяжно за столом расположившись,
Борясь мгновенья с собственной слюной,
Поговорив, наевшись и напившись,
Сидят – доволен каждый сам собой!

Один как будто бы в библиотеке –
Бумаги разложил, поставил сок,
И наплевать ему на всех на свете –
От дел его отвлечь никто б не смог!

Две дамы встретились, наиграно обнявшись,
Салонные беседы...

Душно жаркое лето
Кровь в висках закипает
Оставляя на теле песчиночки пота

Мы идем не спеша
Сквозь прохладу аллеи
За беседой о песнях делах и заботах

Тебе жалко меня
Или просто скучаешь
Сидеть дома без дела, одна, вечерами.

И я делаю вид
Что не знаю об этом
Пока хвалишься ты мне былыми друзьями.

Алле - телефон доверия -
Да, очень рад вас слышать...
Детка, мы все лицемерим,
Где вы сказали? На крыше?!.
Дом- то высок? Не очень?
И что вам оттуда видно?
Что? Вас изнасиловал отчим...
Нет? Просто избил... Обидно...
А как вас зовут? Ева?
Что? А... Меня - Адам...
По зодиаку? Дева...
Кто имя придумал? Сам...
Рыдаете? Нет... Смеетесь!..
Сосулькой повис помет?!.
Не трогайте!!! Вы сорветесь!
Подсохнет и сам упадет,
Как мы говорим? По рации?
Ах, сотовый... Извиняюсь...
Какая...

Разбуди меня поутру,
С первым вздохом зари огнепалой,
Когда вскроют свою наготу
Переливы небесные храмов.

Отведи меня молча к ручью,
Смой сонливость хрустальною влагой,
И я сердце свое отпущу,
Кочевать по полям златоглавым.

Воротится когда оно в дом,
Приюти его сытным обедом,
Разведи в камине огонь,
И согрей теплотою беседы.

Подоспела осень
Золотить дорожки,
Солнца пыл уносит
В дальнюю сторожку.

Усталь неба смотрит
В серые туманы,
Ветер песнь заводит
Канителью рьяной.

Подоспела осень,
Обдала тоскою,
И в дождливых космах
Память бьется зноем.

Летняя разлука,
Мрачная беседа,
Ах, какая скука
Эта усталь неба.

Связало тишину узлом видений сонных
Крыло ночное, выползла наружу
Луна из черной преисподней
Полотна́ вселенской стужи,
И замерцал далеких солнц небесный караван,
Узорный ряд выстраивая статно
Созвездий, судьбоносный океан
Ложится на судьбу, пронзая воздух ватный
Холодною зарей, в пустыне бессловесной
Гуляли духи по градам и весям
Сказаний древних о победах ратных,
О государях-самодержцах, родом знатных,
Под облаками летописной пыли
Стирая грани вымысла и были.
Земля эта...

Отгремели светские рауты,
Улеглись отголоски бесед,
И в плену шерстяного халата,
Я ловлю одомашненный свет.

Разбегается зыбкая усталь,
От пустого броженья молвы,
И прильнув к водосточному устью,
Я внимаю каплям воды.

Зачерпну их жемчужин в ладони,
Отнесу на протертый брезент,
В уголок своей кельи покойной,
Что знакомым уютом согрет.

Выну старую, добрую книгу,
Прошуршу с десяток страниц.
Вечность вдруг окажется мигом,
Но, а миг чередой верениц.