Затворник

Постепенно зреют мысли,
Постепенно тает лёд,
Обострённый поиск смысла
Избавляет от невзгод.

Ты поверь, смотря на ветви
Замерзающих в в ночи,
Что деревья гонят стужу,
Вместе с ветром хохочи.

Ты поверь, что небо хмурясь,
Просто грееет облака
Или туча растянулась,
Подскользнувшись свысока.

А устав от серах красок,
Вспомни летний маскарад,
Сад цветущих пестрых масок
Или спелый виноград.

В зимней дрёме свят снежинки
Чуть согреешь – слёз роса.
Чувств замерзших холод льдинки...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

В поэте узрю ратоборца,
Юродивого... Странный кадр...
Театр одного стихотворца
Сильнее, чем просто театр.

Поскольку поэт не играет –
Он в сущности странной живет.
В поэты судьба выбирает,
С судьбою мирится народ.

Поэт обречен на разруху,
Болезни, обиды, тычки,
На ссылку, на голод, разлуку.
Повсюду запоры, замки.

Ни крыша, ни окна, не стены
Не дарят ему забытье.
Так больно от давней измены,
От подлой издевки ее...

Но с болью души в контрапункте
В душе созревает мечта.
И...

Я социален, как целая стая,
В куче листвы прозябающий лист.
Все ж почему-то при этом считают –
Конченный я индивидуалист.

Что дуалист спорить мне страшновато -
Несправедливым бываю вдвойне
И практикую двойные стандарты…
Вот индиви – ну, совсем не по мне.

Крепнет сомненье – в своём ли уме я?
Может, и он на двоих, на троих.
Даже когда своё мненье имею,
Вряд ли отлично оно от других.

За откровенность зря не обессудьте,
Люди, вы ж кладезь добра и ума,
Всё в глубине человеческой...

Один кричал: «Люблю, люблю я всех и вся»,
и убивал людей, собак и кошек, птичек, пере-
ступая через тела, кричал: «Люблю, люблю,
любовь та невозможна, я удержать её и не
смогу, в груди она, любовь моя. как можно»,
мораль сей басни такова, главенствует не
слово, дело, поступки где? отдал последнюю
рубашку? затворник? даволен жизнью? пода-
яньем сыт? а, нет? И нет любви, один лишь
только пшик, иллюзия сознанья, воспаленья,
от ничего не деланья, ночного бденья.

Он отрёкся, чего плохого, создаёт, что-то новое, еретик,
Инетный затворник, о "преподобный", отрицающий истины,
Перепутав видения с галлюцинациями, белую горячку с откровением,
Подвержен забвению, как рака клетка, в рост пошла, остановишь
Силой мысли, едва ли, а вы видали, чудаков на букву, известно
Какую, увы умыли руки, клава, рушник, вытирая лицо, пота капли,
Падали, понижая температуру, видений, предавая забвению, тыся-
челетий опыт. Падали, не ели, не потому, что воротит...

«На нагревательном приборе, почерневшая ву-
аль», и запах дыма, сгорела, напрочь, пепел,
прах, кто уронил, не прочь он, правила нару-
шить, из обстоятельств, следствия сорвал, при-
чины игнорировал, украл, кручина не нужна, а
праздник, и мнимость, превратил в реальность,
он по спирали, кругу,что трёхмерен,во времени
и плоскости примерен,для подражания, а крест,
что та спираль, ты за рукою проследи, вуаль-ту-
ман, развеешь, увидишь,если в это веришь, а ес-
ли нет звезду, познаешь...

В церкви спросила, кто Иринарх
Ростовский, не знаю, сестра ответит?!
Затворник, и великий русский монах!
Иринарх ляхов не испугался, носил
вериги, их сам ковал!

Себя он в цепи заковал, босым ходил
В мороз, терпел наветы, хранил
Христовы заповеди, постился и бил
Себя железной палицей, и бесов изгонял!

Себе сам цепь сковал в двадцать сажен,
Крестов сто сорок два на себе носил,
Кто смог бы подвиг Силы Духа повторить?!
Борисоглебский монастырь, он там почил,

Врагов...

Новый Год «советский» праздник,
Украл в России Рождество Христово!
И торжество, подвох возник,
И десять дней в России отдано

На псевдо праздник, пьянство,
А зачем?! Рождественская неделя,
Пост Рождественский и торжество
Безбожия, страна танцует, тру-ля-ля,

Поёт, а надо бы постом плоть бичевать,
А не плясать, рубаху пьяным рвать,
Блевать, чревоугодие, грех возвеличивать!
Прозреет, когда моя страна?! Осознавать

Начнёт, всю бездуховной бездны слякоть?!
А пост он...

(Не постиг постриг, расслабился, весь напрягся,
разухабился, разохотился и собрался, миром
вещью, упивался, разуверился, и поверил,
видно был и не стал, как берег, оттолкнулся
и исчез в дали, и попал сам к себе в долю,
частность и собрал, всю свою алчность, добро-
ту, пустословие, и молчание и «тризвоние»
и мычание)
(его серости, черноте и свету одновременно)
(или колоколу куполу и его изнанке, правди-
вой и шальной обманке, сознанию его потока,
пунктиру, и точке и листу, он чист и...