Застывший

Закончить жизнь с тупой усмешкой,
Застывший крик,одно - Люблю!
И знать,что ты об этом не услышишь
И не осудишь смерть мою.

А что мне остаётся делать,
Жить прошлым,грусть свою даря?
А так,как будто это подвиг
Ради любви,ради... тебя.

Безумно фонари мелькают
И скорость будоражит ум.
В слезах ни капли нет отчаянья.
А мне б - предсмертный поцелуй...

Ни визга шин,ни грохота от взрыва,
Последний вздох,как бы - прощай...
И в миг расплющенное тело
И искорёженный металл...

Нет...

Я обожаю осень, шум дождей,
застывший лес, охваченный пожаром,
плач проплывающих по небу журавлей,
ручей, подернутый густым, холодным паром.

Как хороша ты, русская зима,
в своем роскошном белом одеянье!
Весёлых праздников лихая кутерьма
таит великое в себе очарованье.

Что может быть прекраснее весны
с её синицами, орущими от счастья,
с непропылённой зеленью листвы,
покрывшей все деревья в одночасье!

Ну а весну всегда сменяет лето
с его потоками взбесившихся лучей...

Скажи, ведь это просто сон,
В котором пьяные летают птицы?
В котором по следам луны на озере,
Идут боги, ступая по воды бестрастной глади?

Скажи, ведь это же не я,
Который рядом с тобой идёт?
Ведь я же далеко, и в эту пору суток,
Я давно уже витаю в тех снах,
Которые я вижу днём.

Скажи, ведь это же не ты?
Тебя я так давно не видел рядом,
И вот сейчас идём мы рядом по земле: пустынной и немой,
Ведь правда, это же всего лишь духи?

Глумятся надо мной и посылают образы мне в...

Я вспоминаю вас с грустинкой
Забыть поверьте, не могу
Весну с девчонкою былинкой
Дарующей сирень в саду

И утопая в чувствах нежно
Я краткий миг боготворю
Цветущий робко безмятежно
Впервые в майскую грозу

И каждый год в пору цветенья
Когда сияет грозой дождь
Прошу у радуги прощенья
Росу, сплетая нежно в гроздь

Но в испареньях кружевами
Искрит прощанья первый вскрик
Застывший образ пред очами
Поет из сердца как родник

Я к вам приду из звездной пыли.
Я ангел дня ,я ночи темной бес
Я тот кого давно убили.
Я луч во тьме я вновь воскрес.

Я пламя лижущие небо.
Я лед смыкающий уста.
Я издыхающий от бега.
Я страсть, я гнев, я простота.

Я выстрел в дивной тиши ночи.
Я тень, я миг, я стон веков.
Я гром, который не грохочет.
Я крик, застывший в горле вдов.

Я грех, я сон, я покаянье.
Я след оставленный от пут.
Я эхо запоздалого признанья.
Я юность, я любви недуг.

Я познавание галактик.
Я...

О, детство! Как в нем удается,
Младенцем глядя из гнезда,
Увидеть то, что остается
Навечно в сердце, навсегда.
Казалось, что весь мир был рядом,
А утром, вечером и днем
Небесный свет менял наряды
Всему, что было за окном.
Там, за окном, был лучший театр,
Пылал заката алый бант
И заряжался конденсатор,
Чтоб током напоить талант.
От срока стертый, побелевший,
Тот озаренный детский взгляд
Хранится в памяти умершей,
Шумит листвой застывший сад...

Виднеется нам купол златой вдали!
И солнце светит ярко!
О, Кисловодск, пленил красою ты!
В миг разомлело сердце... кусочку льда вдруг стало жарко! :)
Твоих садов салатовые своды,
И шум реки, бурлящей и живой,
Твои оздоровительные воды-
Всё это чудный Рай!
Москва - тюрьма в сравнении с тобой.
Свежее воздуха не сыщешь в мире.
Горы низкие, холмов корявые изгибы-
Влюбили навсегда! Заворожили!...
Ты - дом,
Застывший в чаше город!
Прощай, Родной!!! Прощай!
До следующего года!

В Великом -Устюге далёком,
На севере в холодной мгле
С полярным кругом одиноким
Дед думал думу в декабре.

Как привезти подарки детям
Чтоб всем хватило и на всех
На елках чтоб всем Васям , Петям
Им было много всех утех,
Чтоб слышен был веселый смех.

Но встала фабрика игрушек,
Чубайс понял тариф на свет,
Еще ведь мало погремушек,
Цветных шаров- ну просто смех,

А шоколадок и мартышек,
Свиней и козочек- чуть-чуть
И хорошо что много мишек,
А то бы было просто жуть.

Ах...

Они верили в приметы,
Орали громко про свободу,
Сжимали одновременно удавки на горле,
Оставили немой, застывший в жилах, крик.

Теперь их свобода пропахла бензином.
Отрезвила, убила и жестоко сменила
Орел на Решку.

Заснеженный пейзаж глубок и чист –
зима дисциплинирует природу.
Ни звука. С колченогой каланчи,
превозмогая утреннюю одурь,
продрогший ворон, словно в тьму времён,
куда-то в небо целит цепким оком –
Лаокоон, застывший над потоком
событий, что во тьме почуял он?

И город, в струнку вытянувшись весь,
стоит – сосредоточенный и строгий,
как будто ждёт решительную весть.
Он помнит всё – мясистый запах оргий,
вкус ветреной свободы, зычный зов
слепого естества, имперский...