Застыла Ели безмолвно и гордо

Нет ничего - ни истины, ни бездны,
Ни отражений – тени пустоты,
И звуки не плывут подобно песне
Над вечностью, роняющей цветы.

В ещё не проявившемся пространстве
Дыханья нет, движение мертво,
И даже смерть в немыслимом убранстве
Своё не проявляет естество.

И нет зерна, что явится твореньем
В божественном кружении огней,
И нету тьмы тончайших проявлений,
И света, что могуч в любви своей.

Нам просто говорить, но как увидеть,
Как явится неведомое – то,
Что сможет и любить и...

Придут дни последних запустений,
Земные силы оскудеют вдруг;
Уйдут остатки жалких поколений
К теплу и солнцу, на далекий Юг.

А наши башни, города, твердыни
Постигнет голос Страшного суда,
Победный свет не заблестит в пустыне,
В ней не взгремят по рельсам поезда.

В плюще померкнут зодчего затеи,
Исчезнут камни под ковром травы,
На площадях плодиться буду змеи,
В дворцовых залах поселятся львы.

Но в эти дни последних запустений
Возникнет - знаю!- меж людей смельчак.
Он...

Скрипят чуть слышно половицы,
морской конёк застыл в луне.
Ты спишь. Тебе наверно снится
как рыба плоская на дне
сквозь сон поводит плавниками
в проточной свежести воды,
и брюхом задевает камень,
и видит сны, и сны как дым
пластом висят над вязким илом.
А рыба, в рот воды набрав,
безмолвно спит, плывя вполсилы…

И будет в небе до утра
бессонный глаз луны лимонной
глядеться в воду с высоты,
туда, где в глубине зелёной
глазастой рыбе снишься ты

2009

Не политолог, не историк,
А просто житель я страны…
И пусть мой частный мониторинг
Посветит там, где не видны
Все стороны, а лишь фасад
Державы, под названьем сад.
В ООН ботинком постучать
И крикнуть: «Кузькину вам мать!»
Поля засеять кукурузой,
А хлеб по карточкам давать,
В Новочеркасске отстрелять1
Всех тех, кто стал в стране обузой.
Нас развитой социализм
Звал скромно в шведский2 в коммунизм3.

1.В июне 1961 г. была расстреляна мирная демонстрация в Новочеркасске, (бывшей...

Все вновь повторилось,точь-в-точь:
Неслышно снежинки кружат,
И самая длинная ночь
По снегу бредет, неспеша...
Все замерло благоговенно,
Застыло и дышит едва.
И только зима,вдохновенно,
Из снега плетет кружева.
Как свято и чисто на сердце.
Пришло озарение вдруг,
Что нет ни рожденья,ни смерти,
За кругом последует круг...
НЕВИДИМЫЙ щедрой рукою
Дар каждому дал существу,
Позволив,в безмолвном покое,
Пролиться на нас ВОЛШЕБСТВУ!

Я дышу, да мне не надышаться
Я кричу, но не слышно меня
Я в толпу пытаюсь пробраться
Ни одежды, ни ног не щадя

Всё сильнее толпа напирает
Всё больнее толкает меня
Но, я всё же, идти продолжаю
Зубы стиснув, обиды терпя

Я уже, не чувствую боли
Не осталось одежды на мне
Уязвим я, моей ногатою
И потешен, на радость толпе

Их так много, и слева, и справа
Нет улыбок – одни кулаки
Я хочу им сказать, но, кровавые
Надуваются лишь пузыри

Я пытаюсь, увидеть их лица
Что бы им...

Вечер усталостью ломит пыльные кости.
Лунные ясли провисли в бледный иней свинца.
Мраморный череп зажат между лопастей сквозняков.
Звезды толпятся у входа в заводь ночную серфингом шляпным.
Я раздираю губ занавески, но слов липкие гроздья
оседают в гортани массой застывшей. Сегодня словца
не вытянуть, песни не протянуть сквозь черный озноб,
сегодня я форма без содержания, слог, упрятанный
в подсознание серых проспектов, в глину сырых фонарей.
А лето травит загаром, а ночь возвращает...

Я люблю свою жизнь, потому что она меня любит,
И, когда я сдаюсь, она духом упасть не дает,
Потому что на тех, кто меня непременно осудит,
Есть такой же процент, кто меня непременно поймет.

Я люблю свою жизнь, потому что всегда ждут родные,
И в холодной ночи для меня их окна горят,
Потому что друзья мне простят неудачи любые,
Сквозь пространство и время безмолвно со мной говорят.

Я люблю свою жизнь, потому что живу я в Одессе,
Гордой, вздорной, свободной и до боли сердечной родной...

В тени деревьев, на скамье,
Забывшись мыслями, мечтатель,
Великой силы созерцатель,
Безмолвно внемлет тишине.

В его глазах трепещет счастье,
Росы сияньем замерло,
А блики света сердце застят,
Ведь видит он её лицо.

Портрет нетленный, без изъянов,
Лишён бессмертия, увы,
Но наделён бесценным даром –
Дыханьем смертной красоты.

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но...