Засилье липовых аллей

СПАСИБО за то, что ТЫ ЕСТЬ!!!
За то, что живешь в ЭТОМ МИРЕ!
СПАСИБО за то, что ТЫ ЗДЕСЬ,
Взгляд брось свой пошире...

СПАСИБО за то, что ТВОРИШЬ!!!
За то, что в ЛЮБВИ даришь ДУШУ...
И Светом, Теплом озаришь
Всех тех, кто желает послушать...

Кто жаждет УСЛЫШАТЬ ОТВЕТ,
И просит ОТЦА о нем слезно...
Дай БОГ ТЕБЕ в Благости лет!!!
Пройти ПУТЬ и станет возможно...

Вкусить ПЛОД ЛЮБВИ же СВЯТОЙ,
Из рук ОТЦА ДАР сей приемля.
Сливаясь ДУШОЮ с Тобой,
Увидим в сиянии НОВЫЕ ЗЕМЛИ...

В кровавом рейдовом угаре
Душманским скошен я огнём.
Меня убили в Кандагаре,
При первом выходе моём.

В «зелёной зоне», на прочёске
Младая жизнь оборвалась,
И по коротенькой причёске
Обильно кровь моя лилась.

Жизнь, что на вид крепка и спела,
Хрупка, как глиняный сосуд.
Душа и охнуть не успела –
Как позвана на Божий суд.

Судить солдата – эка сложность!
Со мной решилось в полчаса.
Презрев грехов моих ничтожность,
Меня позвали в Небеса

За то, что звания солдата
Не презирал...

Белый стон небытия, пот февральской колесницы,
Снег искрится, снег дымится в обмороженных руках.
Весть из глухоты души, серебристая лисица
Непротоптанной дороги, дрожь лазури на губах.
Сонный почерк, сонный хмель, свет, застрявший в минерале
Лун туманных, липких глаз недоношенного солнца.
Ватный шлейф седых аллей, соленые шпили сада,
Целлофановое небо, ветра ледяной каркас.
Здесь искать смиренье старцев, здесь плодить пустыню сердца,
В одиночестве табачном пить вино остывших рек.
Здесь...

Один Телец висит высоко в небесах,
Другой своим хребтом поддерживает прах.
А меж обоими тельцами, - поглядите, -
Какое множество ослов пасет аллах!

Восходят тени древних страхов.
Тишину разрывают осколки танцующих душ.
Веди меня по пути безумия, пока я листаю четки огненных дней.
Строка падает в разум, кипящий сосновым лесом.
Бурлящей прозрачной водой реки безнадежного взгляда
я смочу стальные звездные сопки.
Где ночь – это день, а день – это ночь,
я оставляю каменный след.
Мрамор груди разрубает сердцебиение света,
света твоих волос, твоих слез.
Люби меня снова,
словом,
наполненным радостью летних аллей.
Мы были там только...

Благородство и подлость, отвага и страх-
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше,не хуже-
Мы такие,какими нас создал Аллах !
В этом мире на каждом шагу -западня.
Я по собственной воле не прожил и дня.
Без меня в небесах принимает решения,
А потом бунтарем называют меня !
От нежданного счастья, глупец, не шалей.
Если станешь несчастным-себя не жалей.
Зло с добром не вали без разбора на небо:
Небо этому в тысячу раз тяжелей.

Быть может когда-то, быть может быть где-то,
С Тобой мы втречались на этой планете...
С Тобой повстречались в ДРУГОМ ИЗМЕРЕНИИ
И сразу же вспомнили ЭТИ МГНОВЕНИЯ...

И вспомнив все ЭТО, мы вдруг ощутили,
Что так ОДИНОКИ в Земном этом Мире...
и нет ДАРА ВЫШЕ, чем РОДСТВЕННОСТЬ ДУШ!
Мы рядом с Тобою в зной летний и в стужу...

Нас НЕБО друг другу в поддержку послало,
Чтоб где-то ПРЕКРАСНОЕ ЗАВТРА настало...
Чтоб в ЯВЬ превратились волшебные СНЫ...
Чтоб МЫ осознали, что МЫ НЕ ОДНИ...

Этот вечер пусть длится бесконечность
И рассвет бы ночь не торопил,
Пускай наша встреча длится вечность,
А разлуки миг не наступил.

Мы пройдем по сказочной аллее,
Для нас ночь ее украсит серебром,
Я твой голос слушаю пьянея,
Каждый вздох улавливая ртом.

Я тону в твоих глазах лучистых,
В океане нежности и грез,
Для меня ты словно как принцесса
Красоты, достойной высших слов.

Из своих мне пламенных объятий
Тебя сложно будет выпускать,
Мы с тобою окунемся в мир фантазий,
Где...

Солнечный улей распотрошила апрельская вьюга.
Теплым дыханьем гуаши хлестнули ресницы аллей.
Пепел оранжевых ливней колдует над лугом
пьяных от запахов глаз, от запахов дуновения
лазорево-облачного листопада. Органная фуга
растаявших ледников смазала ядом песочно-болотным
синие губы зимы. Слюдой изумрудной
выложен путь в наш последний приют, сотканный
леопардовой яшмой заката.

Тишина выходит из тени, тишина моих слов, бессвязных лучей
заходящего солнца. Лунного крика овал – ночная аэрография –
мертвенной желтизной выливается в автоматический ритм письма. Воск свечей –
запах удушливых нот –
плавится смертью огня
в янтарно-кофейном брожении.
Томас Стернз Элиот
говорил – каждое стихотворение есть эпитафия –
но для меня –
свидетельство о рождении;
сладость бега без ориентиров по музыкальным дорожкам иллюзорного
каталога звезд; зона
повышенного возбуждения...