Зашумит дождём ноябрь

На улице серость и сырость.
На улице грусть и печаль.
И солнце куда-то скрылось.
Не манит туманная даль.

Но сердце наполнено верой,
Что этот рассеется дым
И день заунывный и серый
Заменится днём золотым!
20 ноября 2010 г.

Задумка

«Делай ногу», Серёга, потом – разворот,
в тот момент «Мессер» «свечку» под крышу берёт,
не успеешь, уйдёт повтореньем «худой»,
и тогда начинаем по-новой с тобой.

Я боюсь, притворяясь, его проморгать,
клюнет он, когда стану перед ним блефовать,
если раньше – раскусит мгновенно меня,
если позже – подстрелит, не сдюжит броня.

Ты подсветку используешь, фактор земли,
на тебе не написано «кто ты», пошли,
может ты «молодой», немец любит лафу,
в драке немец живой, словно хорь...

Зачем приходим в этот мир,
Где учимся любить и верить.
Земли пьем нежный эликсир
И тут же можем ненавидеть.

В пылу осеннего огня
Сжигая прошлое с листвою,
Спешим к заутренним ладьям,
Чтоб повстречаться вновь с судьбою.

А на пути опять туман
Скрывает лес в седые тайны,
И по дороге в ложь-обман
Укроет путником случайным.

И сердце вновь заломит боль,
Но одолев опять потери,
Играем в жизни снова роль -
Вот,только бы года успели...

Успели все переменить
И сделать шаг судьбе...

Не ведаю, чего мне хочется.
Земля покрыта первою порошей.
Могу купить я водку «Хортица»
И вспомнить Днепр и Запорожье.

Я фантазировать спешу.
Я с казаками рядом встану
И вместе с ними напишу
Письмо турецкому султану.

Врага словами я добью!
Обняв, как милую, бутылку,
Я в одиночестве допью
Такую горькую горилку!
23 ноября 2010 г.

Гололедица! Гололедица!
Трудно ходится. Трудно ездится.

Осторожно я иду.
Я боюсь, что упаду.

Под ногами – голый лёд.
Мало мне других забот!
23 ноября 2010 г.

Всё было гораздо хуже:
Любви она не нашла,
Ей просто мужчина нужен
Зубастый, его мошна.

Не надо печали, братцы,
Сгорела любовь давно,
Что рвалось, то стало рваться
Тряпицами, всё одно.

Разрушены бастионы,
Валяются меч и щит,
У чувства свои законы,
Погибнет, коль не взлетит.

И сердцем то понимая,
Рыдала она в подол,
А рядом мужик, зевая,
Садился за общий стол.

Она себя укоряла,
Тревожилась по ночам,
А чувство, что так терзало,
Читалося по очам.

Спросил её подле гроба...

В России много миллионов нелегалов.
Да как же власть-то это проморгала?

А может быть, она не проморгала,
А нелегалам тайно помогала?

И очень может быть, что будет власть опять
Неявно нелегалам помогать.
24 ноября 2010 г.

Я не ищу тебя среди осенней стужи,
И не пытаюсь разглядеть глаза твои в толпе,
Не потому, что ты совсем не нужен...
А просто нет тебя в холодном ноябре!

Я вывожу на запотевших окнах
Твою ладонь и линии судьбы,
На неизвестных никому полотнах
Я вписую в тебя свои черты!

Как будто так предчертано богами,
Переписать, поверить мне самой...
Как будто ждешь, и связь есть между нами,
Как будто я твоя, а ты навеки мой!

Я верю... и не жду... а разве так бывает?
Люблю и не ищу... самой...

Медведев говорит слова красивые:
Втрое увеличится армии финансирование!

С горечью мы слушаем «героя»:
Армию он сокращает втрое!

Сколько их, от армии свободных,
Армию пополнят безработных!

Президент! Мы смотрим на него…
Сократить его бы самого!
26 ноября 2010 г.

Пулемётные ленты отстёгивались и шуршали,
словно гюрзы в песке.
Мы сегодня на Родину борт провожали,
рыдали в тоске.

Выходи на кишлак, неси бормотухи,
разбавляем печаль.
Пулемёты заправлены, вылезли духи:
автоматы, пищаль.

И посыпались гильзы, музыкальным квартетом,
позабыв обо всём,
позабыты и имя, и адрес, и где-то
мы над миром поём.

А под нами борта домой пролетают,
величавый простор.
- Бей левее – а духи толпой напирают,
крошка сыпется с гор.

А чужая земля сладко...