Запреты

Эй, таксист, довезите до детства!
Знаю, что далеко, ну и пусть.
Так хочу я попасть в королевство,
где запрет на тревоги и грусть,
где улыбки на лицах сияют,
а игрушек и книжек – не счесть!
Там тепло каждый праздник встречают,
там любовь и мечты, всё там есть.
***
Детство, детство далеко ты,
Не догнать мне тебя, не вернуть.
Детство, детство, грустно что-то,
Ты меня, я прошу, не забудь.
Детство, детство – память сердца,
Я дорожку туда протопчу.
Дай мне детство наглядеться
На тебя...

Первый день наступившего года,
Пусть он счастье нам всем принесёт.
Не беда, что плохая погода,
В наших душах свет солнца живёт.

Мир стал старше и мы с ним взрослеем,
Но стареть мы себе запретим.
Пока верить мы в счастье умеем,
Будет сердце в груди молодым.

Время мчится — назад не воротишь,
Не изменишь — и нет в том нужды.
Исправляя, в нём только испортишь,
Коль дано — не уйти от беды.

Возраст с опытом умным даст мудрость,
Скудный ум заберёт у глупца.
Закаляет лишь, сильного...

В ожидании чего-то необычного,
В неестественной, гнетущей тишине...
Отрекусь от менее привычного,
Обрету, что более по мне.

Пусть мое созданье эфимерное -
К таинству обряда прикоснусь...
В чем мое желание безмерное -
В том моя немыслимая грусть.

Кто в белом мраморе, кто в черном…
Ты – в соляном столпе нерукотворном!
Века стоишь в обличье соляном
За то, что пожалела свой Содом.
За то, что не могла легко, без боли
Предать свою судьбу Господней воле,
Оставить вдруг привычный быт и дом,
Пусть грешный, но родной тебе Содом.
Прожив всю жизнь среди знакомых стен,
Принять судьбу изгнанницы взамен!
Ты не решалась выйти за ворота,
Но подчинилась уговорам Лота.
Шла медленно, вся мыслями в Содоме,
В покинутом саду, в прохладном доме...

Вот, ты, стоишь и ждешь, сидишь и ждешь…
Лежишь и ждешь… - и это без сомнения,
Ты – мысли ждешь, поверь, от Бога ждешь,
Не ведая: мысль – Божее творение.
Откуда? – От Него, тебе, твоя…
Лишь только та, что примешь и взлелеешь,
Та мысль, к которой ты готов, пора –
Бог знает все: что можешь и что смеешь.
Бог знает все, на что уже готов,
С чем ты смирился, что пора осмыслить,
Бог мысль дает понятную, из слов,
Бог мысль дает, чтоб мыслью путь расширить.
И мысль чужую может повторять...

Нам запретить необходимо...
Контрацептив со вкусом дыни сладкой!
С таким количеством неотвратимо...
Боюсь я встречи с истинной гурманкой!

Твое дыхание, взгляд и страсть,
Необычайность поцелуя,
Твои глаза, твой облик-все,
Все в тебе люблю я.
Твои манеры, голос, стиль,
Твои привычки и слова,
Характер, мысли и поступки,
Любимый жест рукой,
Увлечения, жизнь и одежда.
Тебя уже не повторишь.
Ты никогда не подведешь, не бросишь.
Ты лучший, нет тебя ближе.
А чего от тебя ожидать- не знаю.
Ты нужен, ты просто мне необходим,
Как солнце, воздух и вода.
Ты дорог, дорог мне таким,
Каким ты был со мной всегда.
Тоска, тоска. А...

.....Когда бы печени дать руки,
.....Она бы задушила горло....


Сошлись однажды органы на сходку,
Поговорить решив начистоту,
Речь первой завела оратор глотка,
Чей голос было слышно за версту:

"Наш организм, увы, небезупречен.
Изношен и ослаб метаболизм,
Настолько деформирована печень,
Что пище не даёт скатиться вниз.

От несваренья пучит, сводит ноги,
Запоры, дистония, инурез..
Мы в свете современных технологий
Должны реконструировать процесс,

Продумать...

«Спит опасность в толпе, днём, и уши не по-
могут, познать, чего хотят глаза, увидят
ли свободу, причастие, причину и забвенье,
тех зрелищ, сцены разыграв, добра», корриды нет
охота на лисицу и та в запрете, только на волков,
он меч достал и качество подков проверил, и вско-
чил в седло и поскакал, куда не знал и сам, лишь
ветер, указал дорогу и синица, и тень поспеть
за ним смогла, он скорость света не побил,
и чёрных дыр не обходил, по кругу, и горизонтов
не преодолел он не спешил и...

Одним недугом навека
Больны правдивые поэты:
И мукой движется рука,
И приращается строка,
Рождая басни и сонеты.

Как лихорадит красота,
Движенье изменяет крови!
И лист - подобие холста,
Кто слеп - не различит цвета,
И с недоверьем хмурит брови.

Кто слова музыке не внял,
Тот глух, как камень придорожный,
Того господь не осенял;
Но и никто не обвинял
За лишний пыл и норов сложный.

Поэт не ладит с тишиной
И с миром, слышащим и зрячим,
Поэт - почти душебольной...