Запрете

Обложили как серого волка,
И мне хочется выть на луну.
Помоги Бог, не выдержу долго,
Захлебнусь я в тоске, утону.

Обложили — запреты флажками,
На путях моих всюду стоят.
Оборвав в Небо путь, огоньками,
Грозя сжечь меня, ярко горят.

Стаей псы на меня нападают,
В одиночку бояться — порву!
Я рычу, кровь бурлит и играет,
Воем, снова удачу зову.

Я не пёс и лизать рук не стану,
Не смогу сытым жить на цепи.
Эх, ещё бы хоть раз по бурану,
Пробежать бы на воле в степи!

Раскидав...

Кто в белом мраморе, кто в черном…
Ты – в соляном столпе нерукотворном!
Века стоишь в обличье соляном
За то, что пожалела свой Содом.
За то, что не могла легко, без боли
Предать свою судьбу Господней воле,
Оставить вдруг привычный быт и дом,
Пусть грешный, но родной тебе Содом.
Прожив всю жизнь среди знакомых стен,
Принять судьбу изгнанницы взамен!
Ты не решалась выйти за ворота,
Но подчинилась уговорам Лота.
Шла медленно, вся мыслями в Содоме,
В покинутом саду, в прохладном доме...

Вот, ты, стоишь и ждешь, сидишь и ждешь…
Лежишь и ждешь… - и это без сомнения,
Ты – мысли ждешь, поверь, от Бога ждешь,
Не ведая: мысль – Божее творение.
Откуда? – От Него, тебе, твоя…
Лишь только та, что примешь и взлелеешь,
Та мысль, к которой ты готов, пора –
Бог знает все: что можешь и что смеешь.
Бог знает все, на что уже готов,
С чем ты смирился, что пора осмыслить,
Бог мысль дает понятную, из слов,
Бог мысль дает, чтоб мыслью путь расширить.
И мысль чужую может повторять...

И будет так, что все пройдет:
Обиды, встречи, расставанья…
Судьба другое ниспошлет
И новым поразит сознанье.
Тех перемен, увы, не счесть,
Мир движется по ним упрямо,
Идет, как по ступеням, вверх,
Окольными путями – прямо.
Все, что ни есть, - необходимость,
Все, что ни есть, - все План Отца,
Все, что ни есть, - от Бога Милость,
Все, посекундно и всегда.
Любая цель – преодоленье,
Любая цель – лишь вверх подьем,
Любая цель дает сомненья,
Любая цель – страданий стон…
Любая жизнь...

Нам запретить необходимо...
Контрацептив со вкусом дыни сладкой!
С таким количеством неотвратимо...
Боюсь я встречи с истинной гурманкой!

Твое дыхание, взгляд и страсть,
Необычайность поцелуя,
Твои глаза, твой облик-все,
Все в тебе люблю я.
Твои манеры, голос, стиль,
Твои привычки и слова,
Характер, мысли и поступки,
Любимый жест рукой,
Увлечения, жизнь и одежда.
Тебя уже не повторишь.
Ты никогда не подведешь, не бросишь.
Ты лучший, нет тебя ближе.
А чего от тебя ожидать- не знаю.
Ты нужен, ты просто мне необходим,
Как солнце, воздух и вода.
Ты дорог, дорог мне таким,
Каким ты был со мной всегда.
Тоска, тоска. А...

.....Когда бы печени дать руки,
.....Она бы задушила горло....


Сошлись однажды органы на сходку,
Поговорить решив начистоту,
Речь первой завела оратор глотка,
Чей голос было слышно за версту:

"Наш организм, увы, небезупречен.
Изношен и ослаб метаболизм,
Настолько деформирована печень,
Что пище не даёт скатиться вниз.

От несваренья пучит, сводит ноги,
Запоры, дистония, инурез..
Мы в свете современных технологий
Должны реконструировать процесс,

Продумать...

«Там ухожу, там – прихожу…
Нигде, ни в чем я не теряюсь,
Все просто: тело потеряв,
Я в новом теле повторяюсь…»,-
Вот так сказала бы душа,
А может быть, чуть-чуть иначе,
Но позабыв о жизни той,
Она теперь пред Смертью плачет…

Извечная, всегда живая,
Осознающая себя,
Душа, как платье, одевает
Другое тело на себя.
Ее не сжечь, не обезглавить,
Не изрубить, не утопить,
И не расплавить, не убавить,
Ее нельзя похоронить.
И бесконечно молодая,
Сияющая, как звезда,
Она тела свои...

Когда от мира ты устал,
Когда печалят наслажденья,
Когда ты брал или не брал –
Ни в чем давно уж нет плененья,
Когда на славу и успех,
Ты смотришь с полным равнодушьем,
То знаешь ли, что среди всех
Ты Богу – более послушен.
Ты Бога сразу отличишь,
Ты сразу вникнешь в Божье Слово,
И если чувствами молчишь –
Душа – к Отцу идти готова…
Средь всех намаявшись личин,
Прошел чрез толпы вожделений,
Бог пресыщеньем отличил
И так поднял со всей коленей.
Ты шел тропою всех причин,
Ты...

Одним недугом навека
Больны правдивые поэты:
И мукой движется рука,
И приращается строка,
Рождая басни и сонеты.

Как лихорадит красота,
Движенье изменяет крови!
И лист - подобие холста,
Кто слеп - не различит цвета,
И с недоверьем хмурит брови.

Кто слова музыке не внял,
Тот глух, как камень придорожный,
Того господь не осенял;
Но и никто не обвинял
За лишний пыл и норов сложный.

Поэт не ладит с тишиной
И с миром, слышащим и зрячим,
Поэт - почти душебольной...