Запонка

Наверно, можете другое,
То, что и другу невдомёк, -
Читатиь стихи всю ночь запоем,
Летать во сне, как мотылёк!

По какой-то невольной потребе,
Ощущая холодный испуг,
Мне увидится Гришка Отрепьев
И Морозов, и Мамонтов вдруг.
И мужик в станционном буфете,
Где обычные: смрад, суета,
А в глазах при неоновом свете,
Синь такая, как очи Христа.
Школярам остановка да школы,
Бабке с пенсией не до купе.
Может где-то графиню Дашкову
Усмотрю в разноцветной толпе.
Русь не мчится, но едет да катит,
На авось, что комфорт и уют,
Если даже рублевок не хватит,
Со скандалом, а все ж довезут.
И порода пока...

Репей цепляется за руку,
А я, ничей, пока к старухам
Сидящим на подъездной лавке,
К коту, ещё дворовой шавке,

Цепляюсь к дворнику с метлою,
И алкашу с его запоем,
К бомжу у мусорного бака,
Двум проституткам у барака,

Цепляюсь к едущей машине
И к продавщице в магазине.
Не оставляю без вниманья
Средь дня я фонарей сиянье.

Цепляюсь к встреченным знакомым,
Жужжащим мелким насекомым.
Вот так, когда любви нет, братцы,
Приходится к всему цепляться.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь...

Пустое всё! Мне опостылел этот мир
С его разборками и тёрками по кругу,
Где ты уже не доверяешь даже другу,
Где не в ладах с законом лично твой кумир!

И вроде блёстки всюду, но темно в душе,
И вроде деньги есть, но просто нет покоя,
И реже удаётся выйти из запоя,
Как выпи с зарослей болотных камышей.

А было детство и ватага из друзей
Ещё в Советском, нашем сгинувшем, Союзе.
Но Горбачёв сказал, что мы в его обузе,
И развалил социализм весь поскорей.

Долой все фабрики, заводы...

Когда мы в новый Мир уйдем,
О нас не будут вспоминать потомки.
Удар по памяти людей был нанесен
Во время перемен.

И старый Мир совсем исчезнет,
Всплывая в Новом Мире в камне.
А, мы, проснувшись, запоем,
Вновь обретя учителей.

И вместе за руку пойдем
Неся любовь и мир, и знания, и честь!
Не будет войн, не будет бед,
Не будет голода с безумством.

Там все друг другу будут рады,
Почтут за честь откушать рядом.
Но попадут туда не все,
А только избранные БОГОМ!

Не надо...

Его путь нам до боли знаком.
Был хозяином - стал кулаком.
"Мироеда" лишили земли
И под корень хозяйство свели.

Всех, кто что-то в земле понимал,
Вместе с семьями - на Урал,
Из добротного дома - в барак,
Заклеймив приговором: "Враг!".

Остальных - поголовно в колхоз,
Забрав скот, семена, сенокос.
Зажгли верой бедняг, что они
Коммунизма увидят огни.

И страна покраснела от звёзд,
И душа почернела от слёз,
Когда падали с высоты
Ночью спиленные кресты.

Оскудела земля без любви...

Тебя нет… И твой запах ко мне никогда не вернется….
Хотя дышишь печалью и пишешь плохие стихи,
Только больше не светит нам вместе багряное солнце,
Не вспугнёт дымку ночи сияние наших стихий.

Тебя нет… Ты, конечно, живой и здоровый,
Просто в нашей Вселенной взорвался коллайдер вчера,
И придется опять воссоздать этот мир бестолковый,
Где есть семь сторон света, и в буре молчат флюгера.

Тебя нет… Ты в холодной постели поправишь подушку,
Поцелуешь в затылок бесстрастную, злую жену...

Одиночество.
Глупо
И странно…
Только как же
Его
Превозмочь,
Если память
Зияющей
Раной
Кровоточит
В кромешную
Ночь?!

Чтоб не видеть
В лицо
Роковое,
Погружаясь
В заветную
Даль,
Целый месяц
Кромешным
Запоем
Я пытался
Развеять
Печаль.

Только вскоре
И это
Отринул,
Ибо в горечи
Пьяной
Борьбы
Вновь и вновь
За спиною
Марины
Видел злую
Усмешку
Судьбы.

Хоть ступал
За порог
И едва ли –
Сделав в сторону
Шаг
От стола,
Зрил я бельма
В ужасном
Оскале,
Словно...

Кое-кто пишет прекрасные книги,
Кто-то читает их просто запоем.
Кто-то плетёт паутину интриги,
А кто-то уходит от жизни в запой!

Каждый, наверно, по-своему счастлив,
А в чём его счастье, вряд ли ответит,
Но каждый считает, что он причастен
К самому главному, что есть на свете!

Но для себя уяснить очень важно,
Что может быть дорог кому-то любой.
Кто он такой, для кого-то неважно,
Лишь бы в душе загорелась любовь!

Товарищ, подаривший мне картину,
Еще не знал того, что через год
Он от болезни сердца мир покинет?
И на погост родня его снесет.

Товарищ, чей в июне день рожденья,
Порой задумчив был и много пил.
Даря знакомым новое творенье,
"Живи и помни!", в шутку, говорил.

Чуть выйдя из запоя был поэтом,
Через неделю франтом" — от Диор".
Всегда с улыбкой, с шуткой, и с "Приветом!",
Он мог затеять не шутейный спор.

Он ненавидел подлость и пижонов.
Он обожал творить в тиши ночной,
Не для...