Записки

Давай всё, что имеем, перепишем,
Частицу наших душ вложив в контракт,
Мне миллиард другой совсем не лишний,
А ты в Москве рулил не за пятак.

Не за свои в Кремле ходил ты в баньку
И парил мужичков не задарма.
А то, как ты ломал с Москвою Ваньку,
Я на тебя имею компромат.

За прошлое тебе досталось крепко,
Когда тебя прогнали за порог,
Ты в Мэрии забыл на стуле кепку,
Хотел вернуться, видно, да не смог,

Оставил непонятную записку -
Мол, уезжаю, ждать не обещай...
А...

Это было давно.
Пятьдесят лет назад.
Белый танец с тобой танцевали.
Все прошло, как в кино.
Я вернусь в школьный сад.
Где впервые в любви признавались.

Припев:
Вальс, вальс, вальс.
Не забыть наши школьные годы.
Белый вальс.
Никогда не уйдет из моды.


Вспоминаю не раз.
С задней парты летел.
Ко мне голубь бумажный с запиской.
Много точек…весь сказ.
Что сказать ты хотел?
И всегда, называл меня киской.

Припев:
Вальс, вальс, вальс.
Не забыть наши школьные годы.
Белый вальс...

Белой питерской ночью —
мне сна не увидеть.
По дороге, видать, сон мой сцапали…

Мутный свет стометровку бежит… выше… выше!…
Нет земли. Шпиль собора Исаакия.


Только птицы. И воздух. И площади пальцы
в судьбоносный кулак сжимаются…
Медный всадник — ошпаренной рысью срывается…
и Гром-камень хохочет и плачет…


Что за бред! Серым карандашом зловещим
«Англетер» через всю площадь катится…
И Есенин — пять раз в пятом номере вешается
на жгутом перекрученной скатерти…


Я...

Париж. Закат. И нет ответа.
Вот и последняя черта –
Стальное дуло пистолета
Уставилось в отверстье рта.

Лежала краткая записка.
(На дате дрогнула рука...),
А Родина была так близко
И так безумно далека.

Александр БЫВШЕВ

Собрался в магазин сходить,
Продуктов всяких закупить.
Пришлось в записке все писать,
Проблема все запоминать.

Капусты небольшой вилок,
Колбаски в ассорти чуток,
Буханку хлеба,сыр молочный,
И творог свежий,не просроченный.

Изделий макаронных пачку,
И шпроты, и тунца в придачу.
Селедки свежего засола,
Желательно мужского пола.

Горошка с кукурузой банок,
И крабовых с десяток палок.
Укроп,морковку,лук,чеснок,
И свежих огурцов с пяток.

Да хлеба свежего запеку,
Батон...

Василиск, смотря на человека, отравлял его, а
века даль, зачем? идти и вся печаль, никчемно-
сти и слабости старухи, иль старика, к чему? и
зренье по нулям, походка уж не та и боли, что
как кинжал, пронижут, застолбят, и ни вздох-
нуть ни …., аромат? клюкой по камням, по ас-
фальту дёрнуть, далече не уйти, настигнет…..
смерть, бабуля (круговерть), обмоют в гроб,…
одев, во что попало, молитву проходную, пок-
рывало (саван) и в путь, и ничего родной ты не
забудь, соседка, бабка по...

Февраль расправил седые крылья, размеренно
падая с нежно-спящей лилии неба
снежной росой. Снег, лёгкий крылатый снег,
растворяется в воздухе, словно сахар в чае.
Ослепительно белый вдох отравил молчанием сердце;
слово, нищие слово, бедное
слово забьётся в сырую душу усталым ветром –
на повестке дня нотки бескровной печали
в недосказанном и недопетом,

пока февраль покрывает хлопком ресницы,
сдувая пенки с безучастно-молочного солнца.
Снежный ком отрешённости, голос, как
треснувший...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Ой, Вань, чего в Российских академиях деется
И на, что тут Вань надеется...
Реформировать их собрались,
Там такие академики подобрались,
Что им годков под девяносто...
В науки никакого роста.
Если б из заграницы ни чего не завозили...
Давно в России технологии загнили.
Да! Ты б Зинуля помолчала...
Ведь было в советские времена начало.
Когда ракету изобрели...
Дорогу к звездам протолкли.
На земле за дороги позабыли...
Зато в космос устремили.
Миллиарды туда бросать...
Да все страны...

Как важно,
когда ты теряешь себя
в грустных глазах
напротив,
будто в пейзаж осеннего пляжа
падает сердце,
медленным сном
вбирая
холодные волны и ветер,
а на том берегу
весточка листопада
догорает огнём
под шелест дождя.
Как безнадёжно,
когда ты теряешь
жемчужную нить
повествованья
в промокших от слёз
записках,
и на влажном стекле
рисуешь
знаки вопроса,
эту россыпь
необратимых минут.
Как неизбежно
неуловимый вечер,
поступаясь своим одиночеством,
перерастает в объятья...