Записка

Задул свечу я у окна,
И душу мрак окутал снова.
Всё оттого, что от меня
Ушла ты вечером из дома.

Ключи, оставив на столе,
А рядом с ними и записку.
«Не думай больше обо мне,
И на похмелье тут на виски».

Тоске нет края и конца,
Она сжимает грудь и сердце.
Уже сединки на висках
И седина в словах и в песнях.

А в звуках струн одна печаль,
Как и в душе моей угрюмой.
Листву уносит ветер вдаль,
Меня унёс бы – я подумал,

Чтоб помолиться у берёз,
Просить у Бога на коленях...

В чём счастье жизни, прожитых годов?
Быть может в солнце, утром летним, ранним,
Лучи пославшем в море сладких снов,
Нас разбудившем ласковым сияньем.

В печальном крике чаек над волной,
В дорожке лунной, всех зовущей в море,
В свиданьи с девочкой под старою сосной,
В прощеньи долгожданном после ссоры.

А может быть в записке из трёх слов,
В любви признаться так смогли впервые,
Иль в ароматах девичьих духов -
Они запомнились навечно, как святые.

Должны понять мы, в чём же счастья...

Данная, как Анна, весь, лавр, уничтожив,
в конверты, листы, разложив, подписав,
отправила, письма, записки, малявы,
друзьям, сослуживцам, приятелям,
мальва, цвела, на обочине, жизни, краснея,
стыда, испытать, не удастся цветку,
что собственно, радует, глаз, ротозея,
а нам хорошо и от этой затеи, чтоб день
провести, в написанье, стихов, достаточно
стыд потерять и стремленье, исполнит судьбы,
той, своё назначенье

Записка на столе, три слова:
- Прощай любимый мой.
Я виноват, но только снова,
Хочу быть лишь с тобой.

Прости, что загулял немного,
Да, непутевый я.
Но, не найду я места дома,
Пока в нем нет тебя.

Хоть режь меня, хоть рви на части,
Как был, так есть балбес.
От неуемной своей страсти,
Опять куда-то влез.

Но, не могу сидеть на месте,
Такой вот я чудак.
Прости родная, будем вместе,
Мне без тебя никак.

"Спасибо моим врагам.
Если бы не они, я бы не стал тем,
кем я стал"
Сальвадор Дали

Вручали тем, кто шёл на плаху,
Записки две, чтоб вскрыть одну.
В одной записке только ахать,
В другой – смягчало их вину.
Но кратки надписи – «Жизнь», «Смерть»
Была, однако, круговерть…

Коль преступлений много разных,
Не все за них на плаху лягут…
Был приговор, кой к смертной казни,
Несправедливым к бедолаге.

Враги, что у бедняги были,
Записку, в коей надпись «Жизнь»,
Другой запиской...

Аромат остывшего чая.
Натюрморт из грязной посуды.
За окном – дождливо. Скучаю.
На столе записка: “Целую”.

Сонный взгляд высыхает олифой.
Ртуть зеркал отливается в нежить.
Наслаждаюсь будничной рифмой,
чтобы сдохнуть от скуки нежной.

Неба ткань листопадом пылится,
прорываясь подкладкой снежной.
Набивается скупость мысли,
словно время для размышлений.

Отплывает туман ржавой баржой.
Передержанный воздух, как плесень.
За стеклом – промозгло. Не важно.
На столе записка...

Пустая комната,а в комнате она,
читает то письмо,без адреса назад,
письмо в котором столько грусти и печали,
и то письмо где горечь и тоска.
О том как полюбил он там другую,
о том что нет пути назад.
Он радостно и красочно описывал,
ту осень,те события,ту истину.
И написал о том что все забыл:
прогулки под луной и тот речной прилив.
Она читая плачет и вдыхает сигаретный дым,
и вспоминает как он был ею любим.
А сердце вдребезги,а сердце на куски,
розмазана помада по губам,
потеки...

Привет, давно не виделись с тобой.
Я изменилась? Да, ты тоже,
Немного времени прошло,
А мы уже так не похожи.

Пять лет прошло. Я, я…скучала.
Да? Честно? правда? Вспоминал?
Я тоже часто вспоминала,
Ты для меня легендой стал.

Ты где сейчас? А я всё там же,
Все так же с теми, как всегда.
В Москве, с женой, но это как же?
Ты почему мне не сказал?

Смешно, а знаешь, я любила,
Хотя к чему это сейчас…
И в день, когда я уходила,
В купе слезами залилась...

Пляшут тени.
Поздняя осень грязна.
Я опять просидел допоздна
На бюллетене...
Я упал со ступеней...

То ли гей, то ли гений
Поет за стеной,
А прямо передо мной
Лежит старая жалоба
На дом ледяной,
И записка от друга шалого.

Он мне пишет,
Что жизнью выжат.
Чуть слышно из вереницы комнат,
Как кто-то излагает свой догмат.

Вечер...
Луна плывет с востока,
И мне одиноко...

Со мною болтает диспетчер:
Всего двести рублей
И я у друга,
А с ним веселей, —
Избавление от недуга...

Лежать, смотреть, сквозь смерть дышать,
Не понимать причин существованья...
Возникшее желание сбежать,
Записка на столе как оправданье.

Стоять на высоте, смотреть безмолвно вниз,
Забыть, что есть возможный путь обратно,
Шагнуть...
Запомнить ветра дикий визг,
Услышать: "Все ушла... и безвозвратно..."

Ну почему же вышло все так странно,
Ведь я хотела в небо к облакам...
И вот лежу на тротуаре бездыханно,
И крепко смертью сдавлена рука.

Нет слез - я этого хотела?
Нет боли...