Занять

- Погадаю тебе.
Ворожу много лет.
Не противься судьбе
И послушай совет.

Ну, цыганка - чума!
Приглянулся я ей.
Не отстанет сама.
- Денег дай! Не жалей!

Отмахнувшись рукой -
Не твое, мол, добро -
Я смешался с толпой
И спустился в метро.

Полон душный вагон.
Задремал на ходу.
И услышал, сквозь сон:
- Спи, а я подожду.

Вновь цыганка. Кошмар.
Видно, вслед, шла за мной.
Охватил меня жар.
Я молчу, как немой.

Встать хочу, не могу
И болит голова.
Словно эхом, в мозгу...

Святую Правду притесняли,
Предпочитая чистой ложь.
Её с убийцами распяли,
Не испытав при этом дрожь.

Да и зачем, кому Такая
Нужна средь «праведных» людей?
И, фарисеям потакая,
Глумились воины над Ней.

А ложь, заняв правленья кресло,
Делила праведный мундир.
Но Та взяла да и воскресла,
Перечеркнув неправды мир!

И ложь бежала в тьму страданий,
Забрав с собой кровавый нож…
С тех пор вещают христиане,
Как Правда победила ложь.

Я скучаю, когда тебя нет рядом.
Я скучаю, когда долго не звонишь.
Я скучаю, зная, что ты очень занят.
Я скучаю, если не со мною говоришь.

Я скучаю, просыпаясь утром рано.
Я скучаю, думая о тебе весь день.
Я скучаю! Понимаю, что не надо.
Я скучаю, видя рядом твою тень.

Я скучаю, когда не знаю где ты.
Я скучаю. А может ты с другой?
Я скучаю от заката до рассвета.
Я скучаю, когда ты не со мной.

Ты обещал мне вечную любовь,
И на руках носить ты обещал.
И вот стою я у штурвала вновь,
Плита и мойка истинный причал.

Ты на работе устаёшь родной,
Тебя люблю, жалею очень я.
Ты вовремя вновь не пришел домой,
Всё понимаю, мы одна семья.

Все выходные занят снова ты,
По телеку болеешь за "Зенит".
Переживаешь, мучаешь себя,
Он проиграл и снова ты поник.

Но не страдай так, дам тебе покой,
Тебя заботой, лаской окружу.
Я накормлю любимою лапшой,
И рядом спать с...

Взошла луна на небосводе…
Сижу, слагая эти строки
Лишь ей одной… Кому?
Не знаю.
Почему?
Зачем?
Потом пойму.
Сейчас же занят я не этим
Я в думах голову сложил:
Растекшись мыслью по планете,
В себе я дьявола убил.
На перепутье рельсов я
Сижу… И голову склонив,
Пишу тебе и для тебя
Вот этот скромный, краткий стих...
Но жаль... не видишь ты меня.
Я слишком мелок для тебя.
Ты взрослая, куда же боле!
Но счастлив я своею долей,
Ибо велик в своих страданьях.
Тебе и взрослой не...

Твоя слеза скатилася с ресниц,
Упала на пол и, как тонкое стекло,
Она разбилась, чувство, что наш влекло
В объятия друг друга упало ниц
И маскою терпения прикрылось.

Нет смысла, на коленях стоя, просить прощения,
Да и прощать еще не научилась совесть,
Оставить все как есть?забыть все ощущенья?
Закончить драматично нашу повесть?

Ведь было хорошо, ведь было....было,
А впереди чернеющий закат,
Все краски из палитры слезою смыло их не вернуть назад,
Под черно-белый вальс душа заныла...

Прошу тебя - ты мне больше не звони
И не пиши случайные послания.
При встречах где-то ко мне не подходи,
Я больше не могу слушать оправдания.

Ты вечно занят, забываешь позвонить,
Мне надоело за тебя придумывать сюжеты.
Я вычеркну, забуду, порву эту нить
И самой себе не верю, что прошу об этом!

Ведьмы - это девушки с высокими грудями,
С налитыми бёдрами, длинными ногами.
Черные глаза их не видны во мраке,
Блеск в глазах, как свет небес - жуткий на закате.

Чьи то безумные дикие вопли, словно зарезали стадо людей.
Ведьмы свирепые, сердцем голодные ждут от посланника ада вестей.
В оргии стонут и мечатся в небо, дико махая крылами, крича.
Ввысь улетают, нагие телами, только сверкают во мраке глаза.

Как поразительна их красота, шарм колдовства в стане магии секса,
Когда ночная...

Что-то заныло сердце
Лягу и успокоюсь…
Можно измерить в Герцах
Кардиограммы повесть.

Лягу, глаза прикрою,
Под языком- таблетка.
Сердце в неволе ноет:
Карцер- грудная клетка.

Вслушиваюсь,»Ну, как ты?»-
Спрашиваю со вздохом.
Сердце, сбиваясь с такта,
Тихо ответит- «Плохо….

Плохо мне, одиноко,
И никому нет дела
До моего порока
И до пороков тела.

Где твоя совесть?- спросит-
Я ведь служу исправно…
Что ж ты курить не бросил,
Как обещал недавно?»

«Помню,- отвечу вяло...

Совесть Наглость повстречала
Попыталась обойти,
Только Наглость стенкой стала,
Чёрной тенью на пути.

Улыбнулась наглой рожей
-Ну, святоша, как дела?
На кого же ты похожа!
Помнишь, раньше ты была-

Недотрога и чистюля,
А теперь, смешно сказать,
Далеко тебя заткнули,
Далеко, едрёна мать…

Раньше, помнишь ли, Хозяин
все с тобой держал совет,
Но теперь он нами занят.
А тебя почти что нет.

Совесть слушала, молчала.
Повернулась, чтоб уйти,
Только Наглость не давала
Ей...