Замкнутость

.
Золотое Кольцо православной России –
незабытое царство седых городов.
Чуть за тысячу вёрст путь нетрудно осилить.
Сколько чудных открытий, нежданных даров.
.
Каждый город – жемчужина русской короны.
След истории – вдаль верстовые столбы.
Силы духа народа крепки и огромны.
Города старорусские – веры столпы.
.
Заплетённые туго косой вековою
грозы, радости, люди великой страны,
города сердцу милые цепью златою
приковали навечно, чтоб память хранил.
.
Золотое Кольцо. Православия...

Убегаешь от себя? Всё никак не убежишь…
Одиночество весной поглощает без остатка.
Из гостей идёшь домой, а так хочется остаться!
Но зовёт твой дом пустой – ты ему принадлежишь.
Вечер тёплый, как щенок, засыпает, лапы вверх…
Ты опять бредёшь один, поводя плечами зябко,
под надменным взглядом звёзд - еле видная козявка,
и петляет путь к себе между лет, как между вех.
Между лет и между зим, между вёсен.
Кровь в аорте
гонит в замкнутом кругу плазмы пламенную страсть.
Синтезируешь любовь...

I
Упрекаю я месяц февраль
не за то, что зима надоела,
не за то, что он ветреный враль,
грустный клоун, напудренный мелом,
что игрушки пакует в коробки
и иголки сметает с ковра...
Среди зимников - самый короткий,
он последним уйдёт со двора.
Жадный карлик и вор от рожденья,
шалопай, потерявший три дня,
он опять и опять с наслажденьем
отнимает любовь у меня
II
Мой друг февраль, заклятый мой дружище,
свой плащ холодный вешай на крючок.
Всё так же пусто гулкое жилище.
Входи...

Так тихо здесь, что тишина звенит
тибетской чашей в обертоне звука.
Здесь низкие окошки близоруко
глядят, прищурясь, в солнечный зенит.
Здесь куст сирени торкает в стекло,
как будто робко просится погреться.
На стареньком диване дрыхнет детство…
Мне казалось, что оно ушло,
а получилось так, что - я беглец,
совсем забывший дачные пенаты.
Меняются мои координаты
и тает время, словно леденец.
А мне опять уже лететь пора
листком, сорвавшимся с родимой ветки.
Когда-нибудь замкнутся...

Ей разговоры о мужчинах непонятны,
Она уходит, чтоб побыть наедине.
И возвращается в привычный мир обратно
Своими мыслями довольная вполне.
Чужие мнения ей мало интересны,
Хотя она умеет слушать, как никто.
Жизнь без любви бесповоротно стала пресной,
При том, что ширится поклонников поток.

Ей тишина теперь заклятая подруга,
Но это лучше, чем пустая болтовня.
Она найдёт пути из замкнутого круга,
Холодный ум и жар души соединя.
Её духовность настоящая находка,
Но знать об этом...

Псалом раскаяния, боли
пророка, грешника, царя…
Кто не познал греховной доли?
Пусть в свет Небес грядёт заря.
.
Всевышний просветляет разум
молитвы каждою строкой.
Луч Солнца не осветит сразу
познанья радости покой.
.
Одной строки известной, яркой
псалом мне истину отдаст?
Здесь в каждом слове вещей тайной
сияет высшей мысли пласт:
.
безвестен и невидим дух,
неслышим и неосязаем,
а космос тварный вот он, вслух
поёт мне, силой заряжает.
.
Я – раб? Я – царь? Я – червь? Я – Бог...

По обе стороны тоски
Две параллельные дороги.
Ко мне пройти не можешь ты.
Нет встреч в моей судьбы прологе.

Нам вековать, как «да» и «нет».
Как день и ночь у нас желанья.
Мы параллельны много лет.
Любовь сложили на закланье.

Припев:
Привыкаем – не привыкнуть.
Выжидаем, но не выждать.
У печалей – оправданья –
Суть судьбы
за пределом сознанья.

2
Завыть бы волком на луну,
Перевернуть жизнь в одночасье.
Но я в своих делах тону,
И ты в твоих же от несчастья.

Мы выбор...

Горло рвёт хрип голоса,
Не предай суду.
Я по ленте Мёбиуса*,
Время дней иду.

Замкнут в петле-ленте,
Цикл не оборву.
В срезе жизнь, в моменте,
В миге лишь живу.

Шёпот молитв криком,
Голос сорвал и,
В песне жизни хрипом,
Все слова мои.

За немелодичность,
Песню осмеют.
Слов простых обычность,
Глупой назовут.

Горло рвёт хрип голоса,
Но не в том слов суть.
В Мёбиуса полосу,
Впаян жизни путь...
Марковцев Ю.

*Ле́нта Мёбиуса (лист Мёбиуса, петля́ Мёбиуса) — топологический...

.
.
Метель пугала, в проводах
тревожно ночью бредил ветер,
потушены огни в домах,
фитиль у лампы еле светел.
Посёлок Курловский. Снега…
Сверчок давно уснул за печкой.
Во сне июля берега
шептали травами над речкой.
.
В ночи иконы строгий лик
внимал, мерцая, песне тихой.
Мир кроткий замкнут, невелик,
дремотой полон сладкой, липкой.
И голос мамы в сон клонил;
подпевкой стон калитки хлипкой.
На пол вязанье уронив,
клубок игрался мягкой ниткой.
.
Июльский жар. Владимир мой...

Жизни нам лишь снятся и,
Нет в реинкарнации,
Перевоплощений,
И вторых рождений.

Всё вокруг иллюзии,
Ими ум мы грузим и,
В миражах живём,
Их создав умом.

Во времён течении,
Мы в одном мгновении,
Замкнуты все в нашем,
Нам все настоящем.

Жизни лета многие,
Просим мы у Бога и,
Верим что нас слышит,
Воля Силы Высшей.

Но всё сновидения,
Нет перерождения,
А реинкарнация,
Жизни профанация...
Марковцев Ю.